только обычно ётун просто отрицал сей факт, а сейчас, когда все эти три роли вдруг сыграл Тор, показал, что способен быть рассудительным и распутным, добряком и в некотором роде злодеем, Лафейсон вдруг понял — брат многогранен, он может видеть оттенки палитры жизни, не ограничиваясь невозможным. Это значит, что Тор начал понимать, мир устроен вовсе не так, как ему хочется, мир не подчиняется его воле, как и люди, и боги.
— Зачем? — хрипло спросил Тор, перебирая чёрные пряди кончиками пальцев, сердце колотилось как бешеное. Локи остановил, он пришёл, значит, Тор ему нужен.
— Не «зачем», а «потому что», — Локи прижался губами к уху Одинсона. — Я люблю тебя, вот почему.
— Я тоже тебя люблю, — отозвался Одинсон, улыбаясь и прижимая брата к себе ещё крепче.
— Ты останешься? — требовал ответа Локи, хотя и знал, судя по силе объятий, Тор не уйдёт.
— Останусь, останусь, мой маленький, — игриво прошептал громовержец, ловя себя на мысли, что его сердце снова ожило и забилось в груди, и жизнь снова заиграла яркими красками. Маг не запротестовал такой фамильярности, кажется, сдавленно всхлипнул и поцеловал Тора в шею. Было так комфортно и хорошо обнимать Локи и чувствовать его объятия, но маг неожиданно отстранился, громовержец ослабил хватку.
— Только ты должен знать кое-что, — Локи сглотнул ком в горле, отвёл взгляд.
— Знать что? — осторожно поинтересовался Одинсон, маг неожиданно сник.
— Я не должен этого говорить, если уж Один промолчал, но я скажу.
Громовержец быстро понял, что Локи шутить не намерен, если речь об отце. И, хотя подворотня - это не самое лучшее место для разговора, Тор отдалённо догадывался, что их беседу никто не прервёт, скорее всего, Лафейсон защищает себя каким-то магическим способом, скрывал себя от взгляда Хеймдаля и других опасностей.
— Грядёт конец миров, — сказал Локи без шуток и ужимок. — И в этой битве победит тот, у кого будет безупречная стратегия. Один знает, он чувствует, как энергия войны сгущается и пульсирует, это будет вовсе не то же самое, как твоё сражение за Нью-Йорк, то будет вселенский масштаб, силы твоих дружков окажется ничтожно мало, потребуется гораздо больше.
— Камни бесконечности, — Тор покивал, понимая, к чему ведёт брат, но почему он заговорил об этом сейчас? — Если титан их получит — он победит.
— Иногда единственное оружие против такой силы как Танос — это позволить ему думать, что он уже победил, что мир в его руках, — осторожно поправил Локи. — Когда враг считает, что победа в кармане, он расслабляется, и тогда можно ударить.
Тор замер. Много чего он не понимал в этом мире, к некоторым вещам он относился по-своему, со свойственной ему горячностью и прямотой, считал необходимым вести бой честно, но сейчас он вдруг понял, что у Локи на этот счёт своё мнение. Какая честь в том, чтобы позволить поработить все девять миров только из необходимости отстоять свои воинские принципы?
— Ты будешь биться на его стороне, — спокойно отозвался Одинсон, словно провидец, безучастный к будущему. — Так ведь?
Локи только коротко положительно кивнул.
— Чтобы дать вам шанс, — добавил маг. — И мой путь будет устлан мертвецами, что бы я ни делал, это замкнутый круг. Но я не об этом. Я знаю, придёт момент, когда ты решишь, что я действительно предал, что больше не на твоей стороне, тогда вспомни этот момент. Будь мудрее, ищи в моих словах и действиях подсказку, я всегда дам тебе знать, как выбраться, как спастись. Но если ты перестанешь в меня верить, ты не заметишь моей подсказки, тогда и я буду обречен.
Руки у Тора ослабли, он больше не удерживал. С этого момента ему следовало принять решение, довериться или нет. Казалось, Локи делал все, чтобы отдалить его от себя, но в то же время в его взгляде мерцала и затухала надежда на несбыточное.
— Хочешь уйти теперь? — Локи старался вести себя спокойно, он сам начал этот разговор и был бы дураком, если бы не предположил, как обернётся для него это откровение. — Я пойму, но моих слов это не изменит, твой уход ничего не изменит, Тор. В этой войне я буду лавировать, и тебе я всегда помогу.
Тор судорожно выдохнул, а Локи отстранился на шаг, и, наверное, земля разошлась бы под их ногами от напряжения, что братья испытывали в этот момент.
— Ответь мне, Локи, — уверенно начал Одинсон, поймав взгляд мага и удерживая его. — Если мы победим, если нам удастся… когда всё уляжется и снова войдёт в привычное русло, ты будешь со мной? Только ответь честно, я очень тебя прошу. Ты хоть на миг рассматриваешь, что у нас есть будущее?
— Сам-то захочешь быть со мной? — кривит губы маг, он знает наперёд, каким его увидит Тор, — разрушителем и убийцей. — Я и прежде творил ужасные вещи, представляешь, чего мне будет стоить завоевать снова доверие Таноса? Тебе-то я буду нужен после всего?
— Я задал тебе вопрос, — Тор сжал кулаки, он стоял на своём, в этот раз он не даст себя обдурить. — Не увиливай, если бы да кабы. Скажи, у нас есть будущее? Хочешь быть со мной в этом будущем?
— Хочу, — честно ответил Локи. — Но…
— Нет никаких «но», — буркнул Тор, отрицая недоверчивость брата. — Есть мы, мы сейчас, мы завтра, мы после войны. Для меня всё очевидно, и
