Тору нечего было ответить на это, обман просто клубился вокруг него. Мало того, что Локи не доверился ему, так все знали, что происходит, кроме него. Может, брат изначально не планировал посвящать Одинсона, а, быть может, принял такое решение, зная о вспыльчивости Тора?
— Отец в тронном зале? — резко переспросил Тор, он хотел получить хоть какие-то объяснения.
— Он с Локи у целителей, тебе стоит поторопиться, нам не ведомо, возможно, это будет ваша последняя встреча, он очень плох.
Дальше Тор не слушал, хотя Хеймдалль что-то бросил ему вдогонку. Тор мчался к чертогам целителей быстрее ветра, он не хотел верить, что всё настолько плохо, а Локи на волоске от гибели. Сейчас было уже вовсе не до обид.
Одинсон приземлился в нескольких метрах от храма целителей. Окружённое яблочными садами строение из белого камня встретило Тора гробовой тишиной. Не помня себя, громовержец бросил молот в саду и рванул по лестнице.
Оказавшись в широком холле, где размеренная жизнь целителей, казалось бы, ничем не нарушалась, только его присутствием, он схватил за плечо первого попавшегося молодого аса в золотистой одежде и нетерпеливо потребовал ответа:
— Где Локи? Где мой брат?!
Асгардский целитель открыл было рот, чтобы поприветствовать наследника, а затем и сообщить ему, где младший принц, но его опередил женский голос.
— Тор, отпусти его, иди за мной, — в холле показалась Сиф, она была одета в обычную одежду: кожаные штаны и жилет из плотного материала, высокие сапоги.
Громовержец глянул на неё разгневанно, но последовал за воительницей. Она молча провела его в глубину чертогов, остановилась, взглянула на друга сочувственно, затем указала на тяжёлые золочёные двери. Одинсон гнал от себя дурные мысли, он вздохнул и толкнул створки, в покоях было пятеро целителей, все они толпились у постели, сбоку восседал седовласый старец. Тор решительно подошёл ближе. На какой-то миг он решил, что все, что он сейчас видит, просто нереально, плод его разыгравшегося воображения. Локи лежал на постели, бледный и безжизненный, его грудная клетка перебинтована, бескровные губы чуть приоткрыты, а глаза плотно сомкнуты. Один сидел на краю его постели и держал руку Локи в своих ладонях. Палата, отведённая для Лофта, была широкой, окна выходили в сад, и аромат яблонь заполнял пространство, прозрачная золотистая тюль рассеивала солнечный свет, попадающий в помещение с улицы. Но приятная дневная жара была нарушена промозглым ветром, что ворвался в палату, Тор сжал кулаки, он не хотел принимать очевидное и от этого только больше злился, хотелось метать гром и молнии, причём вполне буквально.
— Только не шуми, — не поворачиваясь, монотонно попросил Один.
— Что произошло? — понизив голос, спросил Тор, остановившись как вкопанный. Он боялся поверить, что это конец, боялся даже подойти ближе, в голове снова всплыли воспоминания о том, как брат имитировал свою смерть в Свартальвахейме, о том, как, поверженный, лежал на поле боя в Мидгарде, а Тор ничего не сделал — привык, что с Локи всё как с гуся вода. Когда он успел забыть, что брат - хрупкий, и его так просто надломить? Как он посмел забыть об этом?!
— Он принял удар на себя, выиграл время, чтобы мы смогли одолеть Таноса и преобразовать силу камней, соединив их, — всеотец говорил через силу, видно было, что он вовсе не равнодушен к судьбе приёмного сына, но и его сил на этот раз не достаточно, чтобы спасти Локи. — Но Танос был сильнее Локи, твоему брату сильно досталось. Целители не уверены, что…
— Не смей! — прошипел Тор, позволяя себе резкость, и неважно, как отец её расценит. — Он не может умереть.
«Не имеет права!», — хотелось добавить Тору, но он смолчал. Только не сейчас, когда война окончена, и Лафейсон вышел в ней героем и победителем. Маг не шёл в лобовую атаку, он обходил опасности, строил планы, но сам в итоге и подставился. Локи поступил достойно.
— Мы не бессмертны, — выдохнул верховный ас, хотя понимал, что сын говорит вовсе не об их божественном начале, для Тора важна именно эта жизнь, хрупкая и угасающая.
При всех противоречиях Локи, его принадлежности к иной расе, Один оценил мага по заслугам. Ему горько было сознавать, что слишком поздно похвалить приёмного сына, просто обнять и, словно забыв обо всём плохом, похлопать его по плечу и закатить пир в его честь. Громовержец снова привлёк к себе внимание отца, он так же не хотел мириться с происходящим.
— Но и Локи не ас, — Тор, наконец, возобладал над собой и смог подойти к постели, целители расступились, позволяя наследнику пройти ближе и сесть с другого края постели.
— Принц Локи не борется за свою жизнь, — коротко произнёс кто-то из целителей за спиной Тора, Одинсон немедленно повернулся, метая взглядом молнии. — Принц Локи не использует сущность ётуна, он каким-то образом внутренне подавляет её.
— Что это значит? — Тор сглатывает, поворачивается к магу, но брат ему не ответит на этот вопрос, теперь он глух к его просьбам и словам.
— Это значит, — осторожно произносит Один. — Что Локи не… Он не прилагает усилий, чтобы выкарабкаться. Он сильный маг, но идёт внутреннее подавление энергетических потоков, ему нужен толчок, нечто, что заставит его вернуться.
Один посмотрел на Тора так, словно что-то подозревал, но сказал иначе:
— Поговори с ним, меня он не слушает, — грустно добавил всеотец, он ещё раз погладил прохладную ладонь и выпустил её из своих рук.
Один поднялся с постели и приказал целителям удалиться, Тор благодарно кивнул. Прежде чем покинуть палату, верховный ас дотронулся до
