Тор много, очень много. Громовержец хотел немедленно пригласить целителей, чтобы провели диагностику, сделали что-нибудь для поддержания стабильного состояния, но сердце подсказывало ему, — всё хорошо, Локи вернулся.
Просыпаясь, Локи не сразу понял, где находится, и что происходит. Первое, что он увидел и почувствовал, это мягкость постели. Сонно открыв изумрудного цвета глаза, маг фыркнул и уставился на наглую кошачью морду. Рыжий кот Фрейи потянулся, мурлыкнул, мягко сжал его нос между лапками и, причмокивая, открыл зелёные глазищи, глянул на предателя, хитро прищурился и потянулся к лицу, маг просто ошарашенно округлил глаза, когда его лизнули в нос. Собственно, на этом с нежностями было покончено, котяра перевернулся на другой бок, поднялся и побрёл куда-то по своим делам. Лофт проследил за ним ошеломлённым взглядом, рыжий прошёл мимо кресла у постели, где маг обнаружил чьи-то ноги, скользнул взглядом выше и замер в нерешительности. Локи просто лежал на боку и молчал.
— Доброе утро, — осторожно заговорил Тор, чувствуя себя неловко, он сидел в кресле, спина прямая, руки напряжённо сжимали подлокотники. — Я хотел позвать целителей, но побоялся тебя разбудить. Как ты себя чувствуешь? Локи, не молчи, прошу тебя.
— Нормально, — хрипло ответил маг.
Лофт смотрел пристально, он отлично понимал, что вернулся, вырвался из мертвого забвения, хотя в какой-то момент он уже не хотел бороться, не собирался путать следы, убегая от тёмных врат. В сером тумане он долго блуждал по неизведанным землям, видел разные образы и слышал загадочные голоса, и всюду его настигали тёмные врата, за которыми его ждала Хель, вот уж кому не терпелось свидеться с ним. Первым желанием ётуна было распахнуть врата и по собственной воле войти в царство мёртвых, он сделал всё, что от него зависело, всё кончено, Стрендж и Один должны были справиться, а ему не место среди живых, просто не место, не теперь.
Но потом он вдруг услышал этот голос, умоляющий, обещающий, беспрестанно шепчущий этот призыв, эту отчаянную мольбу. Этот голос врывался в серый туман, разгонял его, расчищая путь, и Локи шёл наугад по серым пепельным землям, туда, откуда доносился голос брата. Может, это просто плод его воображения, как и обжигающие касания невидимых рук. Локи долго брёл, ведомый этим зовом, и, наконец, он перешёл неведомый рубеж, уставший от этого пути, и почувствовал как наяву горячие руки и шёпот. Брат желал ему доброй ночи, и маг уцепился за эту иллюзию, приложил последние силы, чтобы сделать ещё несколько шагов, и туман рассеялся, стало просто темно, маг ощутил своё тело, тяжёлое, уставшее, его охватила жажда.
Он вернулся, совершенно точно, он впитывал чистую воду, слышал голос брата, настоящий, взволнованный, манящий. Но Локи так устал в этом нелёгком пути, ему едва хватило сил на несколько слов, затем он снова провалился во тьму. Теперь же, проснувшись, он смотрел на брата, который был напряжён не меньше его самого. Что они могут друг другу сказать?
— Теперь всё будет хорошо, — зачем-то брякнул Тор. — Хочешь воды?
Локи задумался и вдруг пришёл к выводу, что он ужасно хочет есть, казалось, его желудок уже смирился с голодовкой, но теперь снова заныл в ожидании еды.
— Я бы поел, — неуверенно промямлил маг.
На этом разговор с Локи был закончен, как только Тор позвал целителей, сообщив, что Локи очнулся, его со всех сторон окружили. Одинсону даже не удалось накормить брата, этим занялись целители, ему снова накладывали свежую повязку, задавали вопросы относительно самочувствия, при этом обращались официально: «принц Локи», что, судя по виду, вызывало у мага подозрения. Одину немедленно сообщили о том, что сын очнулся, и всеотец явился взглянуть на Лафейсона. Верховный ас расспросил целителей о самочувствии мага, те доложили о его состоянии, и следом за тем он отдал приказ покинуть палату всем до единого. Тор отказался подчиняться. Лофт настороженно наблюдал за перебранкой брата и отца. Наконец, Один поставил точку в этой бесполезной ссоре и приказал воинам выставить Тора вон. Троица воинов, появившихся на пороге, едва уговорили Одинсона покинуть палату. Когда тяжёлые двери мягко закрылись, всеотец повернулся к постели, подошёл ближе и уселся на край.
— Тебе сильно досталось, — начал Один взволнованно. — Мы опасались, что ты не очнёшься.
— Может, так было бы лучше, — спокойно ответил маг, в последнее время они нередко переговаривались с царём Асгарда, Один всегда был в курсе планов мага в этой войне, они делали корректировки и учитывали все возможные нюансы.
— Я рад, что ты очнулся, — уголки губ старца дёрнулись в подобии улыбки. Лофт мог не признавать, что видит беспокойство в глазах отца и его радость по поводу возвращения изменника и проходимца, себя любимого, но царь Агарда был этому рад.
— Твой сын и умереть спокойно не даст, — попенял маг. Локи полулежал в постели, ему под спину подложили подушки, раны на груди затягивались медленно, но сейчас ему было уже легче дышать, он не ощущал боль так остро, как в последней схватке с Таносом. — Спасибо, что выгнал его.
— Нам надо поговорить, Локи, — Один тяжело вздохнул.
— Прежде дай мне сказать, — попросил маг напряжённо, Один кивнул, дозволяя говорить первым. — Твой сын обещал мне свободу взамен на помощь, когда я встал на его сторону в Рагнарёк. Он не сдержал своё слово. Отпусти меня, просто дай уйти, я с самого начала не верил, что доживу до этого дня, потому не стал вперёд брать с тебя слово. Но сейчас самое время, мне многого не надо.
Всеотец ещё перед войной с Таносом заметил эту странную закономерность в отношениях братьев: Локи стремился сбежать от прошлого, от всего того, что знал, а Тор следовал за ним по пятам, не отпускал, не позволял Лофту оставаться одному. Всему этому должно быть объяснение и некоторые предпосылки, о которых верховный ас не мог знать.
