- Уж какой есть.
- Получается, силы добра всегда будут в проигрыше?
- Ничего подобного! Они вообще не участвуют в этих дьявольских игрищах - в насилии, в паразитировании, в войне, в эксплуатации человека человеком... Они просто делают свое доброе дело - созидают. Бог - он создатель. И созидание - единственная его задача. Дьявол же резвится на уже созданном. На построенном. И мешает строить дальше, идет на всяческие дьявольские ухищрения, чтоб строительство максимально затормозить. А если получится - так даже и прервать. Но Бог никогда не будет драться с Дьяволом.
- Жаль...
- Не "жаль", а это единственная отличительная особенность, по которой можно определить силы добра: они просто не участвуют в драках. Паразитарные игры - не для них. Они только Творят. Всегда и везде. Потому и границу между божественным добром и дьявольским злом проследить очень легко - это граница между Созиданием и Разрушением. Как только начинается Разрушение, под каким бы белоснежным флагом оно не велось - там Бога нет. Священнослужители всех мастей там, конечно, присутствуют. А Бога нет. И быть не может. По определению.
- Серьезный философский вывод. Теоретически он вроде бы понятен, но практически мне как-то трудно его принять. Ведь говорят, что "добро должно быть с кулаками"!
- Наглый поклеп на добро!
- Вам виднее. Вы, конечно, много путешествуете, повидали всякого-разного за свою долгую жизнь...
- "Долгую"? Ха-ха! Знаешь, сколько мне лет от роду?
- Тысяча? - наугад предположил Андрей. - Сто тысяч?
- Меньше трех.
- Тысяч?
- Лет. Годиков. Годочков.
- Как это? - опешил Андрей.
- Вот так. Даже еще трех лет не прошло, как меня создали. Кстати, как и Магнолию. По вашим меркам - мы еще дети.
- Ничего себе! - Андрей никак не мог прийти в себя от изумления.
Сверхсупер, на которого впору молиться, оказался существом детсадовского возраста! Причем, младшей ясельной группы...
- Может, потому мне до сих пор и интересно возиться с вами, нарисованными человечками... Только, имей в виду, созданы мы были сразу взрослыми! С довольно большим запасом знаний и умений. Знаний вашего, человеческого мира. И еще... - Сверхсупер примолк, а потом решительно сказал. - А вот не дождусь я твоего дружка. Нырять мне нужно срочно!
И исчез, колыхнув воздух.
- Меньше трех лет... - растерянно пробормотал Андрей. Потом спохватился. - А где ж Толян? Вот еще новости! Он уже сто раз сюда доехать должен! Мне и самому надо уже возвращаться, ведь скоро родители домой придут!..
Он огляделся, прикидывая куда лучше спрятать пока чемоданчик - и решил взять с собой. Без Толяна прятать не имело смысла. Уж лучше тогда дома подождать.
32.
Когда Степан Федорович наконец добрел до города, то выглядел настоящим бомжом - оборванный, худой, заросший неопрятной седой бородкой. Правда, бомжом довольно чистым - про личную гигиену Степан Федорович не забывал, и как мог, по пути мылся и стирался. Благо речка была под боком - он вдоль нее шел.
А в городе он первым делом направился в церковь. Ведь нужно было узнать про небесного покровителя, про Андрея!
Час был послеполуденный, массивные церковные двери приотворены, за ними царили полумрак и прохлада.
Степан Федорович отчего-то вдруг забоялся. Потоптался у мраморных ступенек, почесал бородку, поскреб затылок, спросил у мужичка, сидящего на верхней ступеньке:
- А не знаешь ли, мил человек, там есть кто-то? - ткнул пальцем в церковный полумрак.
- А тебе по какому делу? - в ответ поинтересовался тот, глядя снизу вверх с задорным интересом.
- Да... это... не знаю... - растерялся Степан Федорович.
- Помолиться что ли надо? - пришел на помощь мужик.
- Молится? Я и не умею молиться-то...
- Так заходи, научат!
- Да я... это... узнать хотел. Может, ты случайно знаешь?
- Может и знаю! Ты ж спроси сначала!
