А иногда возникает ощущение, что кто-то лижет мою руку и дышит…
Это очень странно. И вообще, создается впечатление, что кто-то невидимый поселился в нашей квартире. То тарелками зазвенит, то кастрюлями… А однажды рассыпал по всему полу на кухне ровным слоем сухари, а полиэтиленовый пакет, в котором они были сложены, и который был крепко завязан, аккуратно положил рядом. Кто это сделал, если дома никого не было?
Толик говорит, что я слишком увлечен такими вещами, вот и мерещится всякая чертовщина. А Леночка утверждает, что у меня слишком богатое воображение. Что ж, может, они оба правы? А так хотелось, чтобы это было на самом деле…
10 декабря 1990 года (из дневника Ивана П.).
…Леночка уезжает на две недели в другой город. Кажется, куда-то на Украину. С одной стороны это плохо, а с другой… Сегодня она сказала, что когда вернется, обязательно зайдет ко мне в гости. Я смогу познакомить ее с родителями и признаться в своих чувствах. До сих пор у меня не получалось рассказать, как я люблю ее! Мешает моя застенчивость и робость. Иной раз, вроде, соберусь сказать, но тут словно включается какой-то стопор. Я забываю все слова, которые продумал заранее. Остаются только намеки. Я даже прикоснуться к ней боюсь! Надеюсь, после ее поездки все изменится…
18 декабря 1990 года (из дневника Ивана П.).
Сегодня со мной произошло очень интересное событие. Поздно вечером возвращался домой с тренировки. Я ведь продолжаю тренироваться, несмотря на мой провал на сдаче. Теперь стараюсь научиться контролировать себя.
Меня совсем не устраивает роль 'слепого' бойца. Хочется самому владеть искусством рукопашного боя…
Но я отвлекся. Иду, значит, я по улице. И тут меня обгоняет девушка, а за нею бежит парень. За мостом он ее догнал. Она что-то пыталась объяснить ему, отчаянно жестикулируя, но парень вдруг ударил ее кулаком в лицо. Девушка упала. Он схватил ее за волосы, рывком поднял на ноги и занес руку для следующего удара.
Это было не мое дело. Это была их 'разборка'. Но я не мог смотреть, как бьют девушку. Она звала на помощь, пытаясь высвободиться из цепких лап парня. Случайный прохожий поспешил убраться восвояси, боясь неприятностей. Внутри меня вдруг что-то взорвалось, глаза затуманились гневом. В следующую секунду я уже был около парня, перехватив готовую ударить руку, рывком развернул его к себе и с наслаждением врезал ему по лицу. Раз, другой… И еще добавил ногой так, что парень улетел в канаву.
Оказалось, что он был не один. На помощь ему бежали еще трое, и я успел подумать, что, наверное, зря ввязался в это дело. Но отступать было поздно. Я нырнул под руку первого, врезав ему ребром ладони по затылку.
Второго встретил прямым ударом в лицо, добавил локтем, и, схватив за куртку, откинул в сторону. Поймал в захват ногу третьего из нападавших, ударил в пах, потом в лицо, отпустил ногу, подпрыгнул и завершил начатое хлестким ударом подъемом стопы в ухо. Потом, почувствовав каким-то неведомым образом опасность сзади, не разворачиваясь, ударил назад, в кого-то попав. Повернулся и накинулся на первых двух, уже опомнившихся от моей стремительной атаки…
Скоро все было кончено. Парни лежали без сознания. Прогрохотал по мосту трамвай, к окнам прижимались лица любопытных пассажиров. 'Все-таки любят у нас поглазеть на подобные зрелища!' - подумалось мне.
– Сволочь! - вдруг услышал я женский голос. - Падла! Ты что с ним сделал?
Кто тебя просил?
Это была девица, помогавшая подниматься парню, который недавно с наслаждением лупил ее. Она грязно ругалась в мой адрес, называя меня такими 'ласковыми' словами, которые мне никогда и слышать не приходилось!
Вот она - женская благодарность! Кто знает, что бы было, если бы не я…
Нет, в следующий раз вмешиваться в подобные 'разборки' не буду, чтобы не услышать в очередной раз подобную 'благодарность'…
Все, что произошло со мной, получилось опять чисто автоматически. И парни-то были не хилые и не робкого десятка. Олег, мой тренер, всегда говорил, что только в фильмах герои красиво дерутся против толпы. В жизни все по-другому.
– Не ввязывайтесь в драки с многочисленным противником, - говорил он. - Лучше киньте 'корягу', расчистите себе путь и бегите.
'Корягами' он называл наши ноги. Уж кому-кому, а ему можно было верить. Олег был в Афгане, как и Толик. Сам-то он, может быть, и не убежал бы, но ведь наш сенсей - мастер! А мы кто?
Тем не менее, я не убежал и победил. Опять что-то случилось со мной, какое-то затмение наплыло на сознание. Однако на этот раз в памяти остались все подробности драки. И все-таки странно. В чем причина моего быстрого продвижения в восточных единоборствах? Одно знаю точно, - талант и способности тут не при чем!
19 декабря 1990 года (из дневника Ивана П.).
После драки почувствовал себя плохо. Не в физическом, а в духовном смысле… Я так соскучился по Леночке, что мне очень захотелось ее увидеть. Вспомнил летнее происшествие, лег в кровать, сложил пальцы в определенный знак и сосредоточился на ней. Вдруг я услышал тихую музыку, которая постепенно становилась все громче и громче. И я провалился в сон.
А, может, и не в сон…
Мне снилось, что я с огромной скоростью лечу через темное пространство и вдруг оказываюсь в какой- то комнате. Там на кровати лежала
Леночка. Внутри все перевернулось, сердце замерло. Я присел на краешек и коснулся ее волос своей рукой. Она открыла глаза и потянулась, потом увидела меня и протянула ко мне руки.
– Ваня, милый!
Сердце бешено заколотилось, когда я обнял ее. Она прильнула своими губами к моим губам, а когда оторвалась, произнесла со вздохом:
– Какой прекрасный сон!
– Да, - согласился я, и мы опять стали целоваться.
При этом ее руки стали торопливо стаскивать с меня одежду.
– Ласкай меня, Ваня, ласкай! - простонала она.
Я принялся гладить ее, не переставая целовать губы, лицо, шею, руки… Страсть овладела нами. И вдруг все кончилось. Я снова ощутил себя в своей комнате…
Так и не понял, что это было - сон или явь. Слишком уж реально все чувствовалось…
24 декабря 1990 года (из дневника Ивана П.).
Какой страшный удар судьбы!
Вчера Леночка вышла на работу, и я, наконец, набрался храбрости и решил признаться ей в своих чувствах. Отношения у нас складывались более чем дружеские (по крайней мере, так мне казалось), терпеть уже больше не было сил… В ответ я получил отказ!
– Ваня, я думаю, Вам не следует больше приходить ко мне, - со спокойной решимостью во взгляде сказала она.
Сердце заныло, к горлу подступил горький комок. До меня с трудом доходил смысл происходящего. Я отказывался верить своим ушам, хотя в душе уже понял, что это - конец всем моим мечтам и надеждам.
– Почему?
– Вы привыкли ко мне, я привыкла к Вам. Я считаю, что это может плохо кончиться.
– Но почему? - недоумевал я.
Она внимательно посмотрела на меня. Было хорошо заметно, что ей несколько неудобно говорить мне такие вещи.
– Видите ли, Ваня, я - взрослая женщина. Вы думаете, что ежедневной пятнадцатиминутной беседы на лестнице и проводов домой достаточно? Мне этого не нужно, да и Вам, наверное, тоже.
– Так чего же Вы хотите? - поинтересовался я, не понимая, куда она клонит.
– Я хочу, чтобы Вы забыли обо мне! - последовал убийственный для меня ответ.
