дети неохотно разговаривают по - русски . Я напротив - неохотно говорю по - английски . В родном для меня Ленинграде построили дамбу . В столь любимом мной Таллине происходит не пойми что» . В упоминании о дамбе и «не пойми чём» заключается весь Довлатов.
Версия Германа — беспросветная драма, хотя есть несколько забавных эпизодов — совершенно по-довлатовски. Например, эпопея со съёмками любительского кино, где работники заводской многотиражки посильно изображают Пушкина, Толстого и Достоевского, произнося пламенные речи о торжестве социализма. В первоисточнике сам Довлатов изображал Петра Великого, который нечаянно попал в современный Питер. Всё действо тогда завершилось очередью за пивом и - очередной абсурдной ситуацией: «Кто - то начал роптать . Оборванец пояснил недовольным : - Царь стоял , я видел . А этот ... с фонарем - его дружок . Так что , все законно ! Алкаши с минуту поворчали и затихли» . В фильме Германа ситуация доведена до идиотизма — работники многотиражки выглядят жалкими и глупыми. Трещат по бумажке. Несут всякую дурь, когда пытаются выразить личное мнение. Вместе с тем, никакой печальной хохмы, а ведь именно этот парадоксальный сплав и делает вещи Довлатова — гениальными. Публицист и общественный деятель Егор Холмогоров отмечает: « " Довлатов " – совершенно недовлатовский фильм , так как вся литературная автобиография Довлатова состоит из историй о маневрах , компромиссах , циничном соглашательстве и выживании . Советский Союз Довлатова – временами жестокое , всегда абсурдное , но , в целом , довольно весёлое место» .
О Ленинграде писатель отзывался не с тоской, а с барственным снисхождением: Сочетание воды и камня порождает здесь особую , величественную атмосферу . В подобной обстановке трудно быть лентяем , но мне это удавалось» . В картине же мы наблюдаем не весёлое лентяйство, но — изматывающий бег по кругу. Неистовое, сумасшедшее, почти звериное желание — быть напечатанным и - принятым. Актёр Милан Марич играет скорее трагедийного красавца, меланхолика на грани срыва, нежели развязного сангвиника-жуира, каковым выступает Сергей Донатович в своей великолепной прозе. «С тревожным чувством берусь я за перо . Кого интересуют признания литературного неудачника ? Что поучительного в его исповеди ? Да и жизнь моя лишена внешнего трагизма . Я абсолютно здоров . У меня есть любящая родня . Мне
