его теорию «врастания кулака в социализм». На самом же деле, как я с трудом разобралась позже, эта теория называлась «Теория устойчивости мелкотоварного производства».
Глубоко не вникая в политику, но хорошо зная жизнь села, я не сомневалась в правоте теории Бухарина, который, как я понимаю сегодня, был против того, чтобы у крестьян отбирали всю землю.
Что ж в том плохого, что Николай Иванович настаивал на том, чтобы людям были оставлены приусадебные участки наряду с создаваемыми колхозами. Что также нужно оставить крестьянину хотя бы минимальное количество крупного и мелкого скота. Что крестьянин привык кормиться и кормить семью за счёт собственного хозяйства — эту привычку он вобрал в себя с молоком матери.
Коллективные хозяйства можно создавать на добровольных началах и даже где-то в принудительном порядке.
Крестьяне будут отдавать часть своего труда коллективным хозяйствам.
Они сами и члены их семей найдут время для обработки своих участков, для ухода за скотом и будут кормиться за счёт собственного хозяйства.
Но если мы отберём у крестьян всё, они превратятся в иждивенцев колхоза, то есть государства. Общественное — значит, ничьё, а раз ничьё, значит, его можно брать, нарушая законы.
А брать будут те, кто станет во главе хозяйства. Глядя на них, станут воровать и рядовые.
В конце концов, лишившись заинтересованности собственников, часть крестьян предастся лени, безделью.
И ещё надо учесть, что, если крестьянам будет оставлена часть земли и скота, у него могут образоваться излишки, которые он будет реализовывать на рынках или сдавать в приёмные пункты при колхозах.
Вот так я поняла «Теорию устойчивости мелкотоварного производства», созданную Бухариным.
Но «корифей всех наук» обвинил Николая Ивановича в связи с Троцким, шпионаже в пользу иностранных государств и подготовке покушения на его бесценную жизнь. Хотя известна странная привязанность Сталина к Бухарину, к Бухарчику, как он его называл. Возможно, это была та самая ситуация привязанности палача к жертве.
Известный в семидесятых годах писатель и журналист Леонид Лиходеев, отдыхая в Кисловодске, поделился на встрече с местными литераторами замыслом написания романа о Николае Бухарине. Он говорил, что вероломный Сталин предложил ничего не подозревающему Бухарину написать проект Конституции и командировал его в Париж — как раз накануне процессов по Каменеву и Зиновьеву, обвиняемых в убийстве Кирова.
Сталин не хотел возвращения Бухарина в страну, чтобы громогласно объявить: «Бежал, спасая свою шкуру от гнева народа, к своему хозяину Троцкому». Сталин хотел оказаться в роли доверчивого и обманутого благородного вождя, что давало ему возможность ещё раз подчеркнуть свою прозорливую настороженность к Бухарину. Но Бухарин вернулся, и, как мы знаем, вернулся на верную смерть.
Было сфабриковано дело «антисоветского правотроцкистского блока» — обвинялись два десятка человек.
Все они под воздействием невыносимых пыток признались не только в означенном выше, но и в убийстве Кирова, умерщвлении Горького, Менжинского, Куйбышева и подготовке террористического акта в отношении Ежова.
Восемнадцать обвиняемых во главе с Бухариным были расстреляны, остальные получили сроки.
Расстрел — высшая кульминация, развязка в «игре жизни», с мистической точностью разыгранная режиссёром Сталиным. А новую Конституцию, написанную Бухариным, приняли без изменений, назвав «сталинской».
Что можно было ожидать от правителей, если сельскохозяйственный отдел ЦК возглавлял сапожник — Лазарь Каганович.
Благословляемые Сталиным «сапожники», неспособные отличить лопух от подорожника, ликвидировали кулачество как класс, вместе с подкулачниками.
Часть из них, наиболее сопротивляющиеся, были расстреляны, а большинство выселены на Север, в голодные, безводные степи и обречены на вымирание.
Но те, кто выжил, унаследовав от предков завидную смекалку и трудолюбие, зарылись, спасаясь от стужи, в землянки, вырыли колодцы, куда собирали снеговые и дождевые воды, построили избы и заставили землю родить такие урожаи, каких не давали колхозы плодородного Черноземья.
Партийный делёж
