Вот вы сами, товарищ Лукашов, не могли взять в толк, почему такие деятели, как Сталин, руководствуются не простыми человеческими понятиями порядочности, добра и зла, а обязательно подводят «классовую платформу». Ну, расстреляли врага, это закономерно и понятно каждому: борьба идёт. Элементарную вежливость большевики забыли в пылу борьбы — вот тут и надо искать разгадку.
Имя Сталина до революции и в годы переворота никем и нигде не упоминалось. Даже в Закавказье он как политический деятель до 1910 года заметной роли не играл. В предоктябрьский период и после переворота он искусно лавировал между Троцким и Лениным.
В личных побуждениях Сталин не останавливался ни перед какими моральными и нравственными устоями. Его отличало внешнее спокойствие, немногословие, исполнительность перед теми, кто стоял выше его, и высокомерие, грубость и пренебрежение по отношению к подчинённым.
В дискуссии, возникавшие между сторонниками Ленина и Троцкого, он не вмешивался, но внимательно следил за их ходом и становился на сторону большинства.
Одно время, перед Октябрьским переворотом, когда Троцкий проявлял более активную и решительную деятельность, Сталин постоянно увивался возле Троцкого.
Позднее, когда убедился в том, что ведущая роль в революции семнадцатого года и после неё принадлежит Ленину, стал сторонником Ильича.
До 1922 года, то есть до случайного, необдуманного назначения Сталина генсеком, среди окружения Ленина и старых революционеров-подпольщиков его имя не котировалось, и многие с ним просто не считались.
В свою очередь, Сталин терпеть не мог смелых, принципиальных, прямых ветеранов партии.
В те первые годы становления советской власти тяжёлая обстановка сложилась не только в стране, но и внутри большевистской партии.
Видя, что её ряды засорили всякого рода перерожденцы, карьеристы, двурушники и морально разложившийся сброд от люмпенов, компрометирующие советскую власть, Ленин решил провести чистку партии в 1921 году.
Для этого при городских и районных организациях были созданы специальные комиссии. «Комиссары», заручившись биографическими данными стоящих на учёте партийцев, в присутствии коллективов, где работали большевики, занимались разбором их деятельности в прошлом и настоящем.
Таким образом правящая партия в какой-то степени очистилась от людей, недостойных в ней состоять.
В непогрешимости своих соратников Ленин не сомневался. Их заблуждения прощал — после того как они сами, осознав свои ошибки, соглашались с его доводами.
Надо сказать, многие из них были людьми, увлечёнными благими идеями Маркса, где-то идеалистами. Но большинство тех большевиков — соратников Ильича, как и он сам, были люди образованные, культурные и по-своему оценивали проявления «красного террора» в ответ на «белый террор».
В отношении Сталина, к которому он вначале относился с некоторым доверием, у Ленина появилась настороженность и беспокойство, в особенности когда Ильич заболел, а близкие люди стали говорить ему о высокомерном, грубом, пренебрежительном отношении новоиспечённого генсека к деятелям Советского государства, перед которыми он ещё недавно лебезил.
И Ленин понял, что совершил ошибку, выбрав на пост генерального секретаря партии Сталина.
Не желая обидеть соперничавших между собой достойных претендентов на этот пост, он остановил свой выбор на личности, занимавшей индифферентную позицию, в надежде, что продержится Сталин недолго.
Но, как изволите видеть, индифферентный оказался бестией.
Он не только перестал считаться с теми, кто ещё недавно превосходил его во всех отношениях, но и, воспользовавшись болезнью Ильича, позволял себе разговаривать грубым тоном с женой Ленина Крупской и оскорблять её.
А после смерти Владимира Ильича генсек, начавший постепенно прибирать власть к рукам, окончательно обнаглел.
Тогда Надежда Константиновна Крупская извлекла пакет-завещание Ленина, в котором Ильич предлагал освободить Сталина от должности генсека, как человека, по своему характеру, низкому уровню культуры и знаний не соответствующего занимаемой должности. Пакет Крупская отправила в секретариат ЦК.
Пронырливый служака — технический секретарь Мехлис, схватив пакет, содержавший последнюю волю Ленина, бросился к хозяину.
Сталин, ознакомившись с завещанием, разволновался и, не скрывая негодования, поспешил к Крупской.
Обложив площадной бранью верную жену, друга и ближайшего помощника Ленина, прошедшую с ним по этапам ссылки, Сталин пригрозил ей: «Если будешь заниматься болтовней и подрывом моего авторитета, я «назначу» Стасову официальной женой Ленина, а ты останешься на задворках партии». Это
