– И еще один сюрприз: она училась на гуманитарном факультете, специализировалась на русской литературе – Толстой, Достоевский, так что ей еще и полезно будет попрактиковаться с носителем языка.
– Да, язык порой чертовски нужная и приятная штука, – сострил Виктор, но Абель не понял шутки и спросил:
– Так я зову ее?
Не дожидаясь ответа, издатель нажал на кнопку селектора:
– Анабель, принеси нам кофе, пожалуйста!.. Нет, именно ты принеси!
Виктор понял, что нужно срочно спасать ситуацию.
– Послушайте, сеньор Касти, – Виктор старался говорить максимально серьезно и вкрадчиво. – Затея предстоит нешуточная, и кто знает, выберусь ли я из этого всего живым.
– Ну-ну, Виктор…Такой профессионал, как вы…
– В том-то и дело, что я профессионал и побывал за свою жизнь не в одной опасной передряге, поэтому со всей уверенностью могу сказать вам, что молодой девушке в подобной миссии не место. Или вы не любите свою племянницу и готовы подвергать ее здоровье, а то и жизнь риску?
Касти молчал. Слова украинца заставили его задуматься.
– Да, вы правы, – медленно произнес он после паузы. – Что ж, я полагаюсь на вас. Уверен, что вы отлично со всем справитесь и в одиночку.
Лавров коротко кивнул в ответ.
В эту секунду зашла сеньорита Феррер с серебряным подносом, на котором красовались две фарфоровые чашки с высокой благоухающей пенкой. Теперь можно было увидеть еще и юбку-карандаш, плотно облегающую ее стройные ноги до колен, чулки телесного цвета и темно-бордовые туфли- лодочки. Племянница сеньора Касти была довольно высокой – не менее метра семидесяти пяти.
– Вот, Виктор, с удовольствием представляю вам мою племянницу – Анабель. Это дочка моей младшей сестры, – Абель тут же обратился и к девушке: – Девочка моя, это сеньор Виктор Лавров из Украины. Мы с ним два года назад затеяли двухнедельную украино-аргентинскую экспедицию, материалы которой эксклюзивно публикует наше издательство.
Виктор встал еще при появлении Анабель в кабинете, а теперь еще и учтиво поклонился. Анабель в очередной раз смутилась – видимо, вспоминая свое поведение пару часов назад.
Лавров для приличия отпил немного кофе и начал собираться.
– Мне еще поселиться надо, – объяснил он присутствующим.
– Не извольте беспокоиться, мы уже обо всем позаботились, сеньор Лавров. Анабель, ты же забронировала номер для нашего гостя?
– А разве это для него? – растерянно спросила девушка.
– Сколько раз тебе повторять, что говорить о человеке в третьем лице в его присутствии – некультурно! – взвился Касти.
– Хорошо! – сердито ответила аргентинка. – Отель Вилья-Льяо-Льяо вас устроит, сеньор Лавров? Это прямо на берегу озера Нахуэль Уапи.
– Нахуэль кого?! – испуганно переспросил Виктор.
– Нахуэль Уапи, на языке индейцев арауканов его название означает «Остров ягуара», – спокойно ответила Анабель, даже не покраснев.
– Не так-то и хорошо вам преподавали русский язык, – улыбнулся Виктор. – Достоевский – это еще не все… Ну, будем прощаться? – обратился журналист уже к издателю.
– Да, мой дорогой Виктор, отдыхайте – и в путь, к новым сенсациям!
Они снова пожали друг другу руки, и украинец наконец покинул кабинет Абеля Касти.
Вилья-Льяо-Льяо оказался отелем, состоящим из одно– и двухэтажных бунгало, покрытых декоративной деревянной дранкой. Он располагался на самом кончике мыса, вдающегося в озеро Нахуэль Уапи. К отелю вела только одна автомобильная дорога, что добавляло приватности и чувства защищенности. Виктор зарегистрировался и поднялся наверх, в светлый номер с пестрым ковровым покрытием на полу и мебелью из тисовых досок; на небольших окнах висели занавеси в тон покрывалу на кроватях. На прикроватной тумбе стояла ваза в виде колбы тонкого стекла, в ней благоухали свежесрезанные розы. В номере царила атмосфера такого уюта, который ощущается только при входе в собственную квартиру. Лавров с наслаждением принял душ и провалился в безмятежный сон…
Его разбудило сообщение, отправленное с местного номера. Воодушевленный предстоящим эксклюзивом Касти предлагал журналисту поужинать в ресторане отеля с ним и его племянницей. «Как раз вовремя», – подумал Виктор, только сейчас поняв, насколько он голоден. Памятуя бордовую блузку Анабель, Виктор надел бордовую рубашку, пурпурно-черный галстук, черные брюки с ремнем из кожи аллигатора и мягкие дезерты из черной замши. Постояв у зеркала, украинец, наконец удовлетворенный своим внешним видом, вышел из номера. Конечно, многие боевые друзья из прошлого не поняли бы его, но… издержки профессии. Журналист – человек, который всегда на виду, и он должен не пугать собеседника, а располагать к себе. Это правило за много лет вошло у Лаврова в привычку.
Виктор спустился вниз. Рядом с холлом располагался ресторан с баром, в котором коротали вечер множество мужчин в гангстерских костюмах, от которых пахло дорогим парфюмом, и женщин в платьях и юбках с ярко накрашенными ногтями и губами. Барилоче славился самой яркой и насыщенной
