– Насколько мне известно, у вас здесь находятся, как минимум, две секретные лаборатории. По изменению сознания и по изменению свойств материалов облучением. Мой работодатель Али Фазрат ориентируется в этом довольно хорошо, в то время как я лишь угадываю. А информацией о кладе Кремня, как я думаю, сейчас владеете вы.
– Он все знает, этот Лавров! – взвизгнул Кремень.
Оскалившись, Осинский яростно прошипел:
– Сергей, заткнись! Рот закрой и стой ровно!
Кремень замолчал, с трудом подавляя в себе бешенство, смешанное со страхом и муками раздвоения личности. Обгрызенные ногти впились в брючную ткань на его бедрах.
– Конечно, это дело не для лохмандеев, – доверительно продолжал Виктор. – Вы ведь понимаете, что люди, тратящие жизнь на научные эксперименты подобного рода, обычно нервные, как старые пьяницы, которые забыли, что после 22:00 винный отдел закрывается.
– Много ты понимаешь! – злился Кремень.
– Лично я считаю мировое господство как основное занятие большой ошибкой, – спокойно продолжал Лавров. – Я за то, чтобы исключить его и заниматься только честной продажей или получать прибыль от производства.
Темно-серые глаза Осинского внимательно следили за лицом Лаврова. Его пистолет опять был направлен на Виктора.
– Кто же это, по-вашему, является претендентом на мировое господство?
– Вы, – ответил Лавров. – То есть ваши хозяева.
Кремень звучно сглотнул и принялся хрустеть фалангами пальцев.
– Я – не собака! Я – гений! – глухо сказал бывший боевой пловец.
Олег внимательно посмотрел на Виктора и хитро спросил:
– И как это вы дошли до гипотезы о мировом господстве?
– А тут к гадалке не ходи. Вы используете арабов, чтобы получить информацию, которую Кремень пока не раскрыл. Я, кстати, сказал об этом Али Фазрату, и если что, арабам не понравится ваша двойная игра…
– Замечательно, – саркастично произнес Осинский. Его светлое лицо покраснело и стало жестким, будто изваянным из раскрашенного гипса. – Вы играете с огнем, господин Лавров. Вам чертовски повезло, что я уже привык слушать бред сумасшедшего!
– Несмотря на это, вас привлекут к ответственности, – заметил Виктор доброжелательным тоном. – Вы убили Артема Боровина.
– Кто такой Артем Боровин? – опять прищурился Осинский.
– Журналист из Москвы.
– А-а-а-а. Это тот, который приехал и чуть не довел до «кондратия» самого Али Фазрата? Он что, убит?
– Уничтожен самолет, в котором он летел, – кивнув, ответил Виктор. – Виновные за это ответят. И не говорите, что вы ничего не знаете.
– Я? Не знаю! – ответил Осинский.
– А кто знает?
Только сейчас Осинский взорвался.
– Эта чертова падаль, помешанные на Аллахе чурбаны! – рявкнул он. – Они на все способны! К черту их! Именно они способны облажаться на какой- нибудь мелочи.
Виктор уселся поглубже на тахту и сочувственно улыбнулся Олегу.
– Значит, вы грешите именно на арабов? Это они убили Артема Боровина?
Олег не произнес ни слова. Сергей Кремень тоже молчал. Осинский переварил услышанное. Он посмотрел на Виктора, прищурив один глаз.
– Сдается мне, вы принимаете меня за простофилю, – заметил Осинский.
– Скорее, за обыкновенного пособника Четвертого рейха. Вы ставите не на ту карту, Осинский. Невинная поза «русского переводчика» вам ничего не даст. Вы знаете, что Боровин вычислил здешние лаборатории нацистов. Эти лаборатории ставили опыты над людьми как сорок лет назад, при Пиночете, так и сейчас, судя по тому, что я вижу.
Виктор многозначительно посмотрел на Кремня. Тот уже сидел на полу, улыбаясь, как ребенок, и ковыряя пальцем ламинированный пол.
– Никакие лаборатории здесь ни при чем! Его привели сюда уже сумасшедшим! Не выдумывайте! – громко крикнул Осинский, словно хотел, чтобы его кто-то услышал.
– Это не важно. Боровин убит. Убит за то, что вычислил лаборатории организации «ODESSA». Так что не выпендривайтесь и будьте рассудительны.
Олег взглянул на Виктора исподлобья.
– Осинский, отдай мне Кремня и иди подобру-поздорову! – вдруг зло сказал Виктор.
– На! – Осинский скрутил Виктору кукиш.
