— Слышал — насторожённо ответил Салават
— Вот я и думаю, куда её загонять буду. Думал что к вам. А теперь снова думаю. И не я один, как видимо.
Салават занервничал, хотя и постарался этого не показать. Он все понял правильно — через что на него будут давить.
— Послушай, ты все неправильно понял. Здешние дела бизнеса не касаются, по схемам все как раньше.
— Ошибаешься.
— Да?
— Ахметов[43] тоже думал, что его не коснётся. Когда в Донецке ОГА захватывали — он на попе ровно сидел. Потом спохватился — да поздно.
— У нас этого не будет. Мы за темы отвечаем.
— Будет, Салават, будет. Ты видимо, не просекаешь ситуацию. Играя с национализмом и с погромами — ты выпускаешь джинна из бутылки. И обратно он в бутылку — уже не полезет. Сначала — та шпана, которой ты волю дал — у тебя с руки ест. Ты ей башляешь, тачки ей покупаешь, стволы, греешь короче. А потом — они и в самом деле поверят, что они — пупы земли. Что они рыцари, и вся такая хня. А ты кто — без них? Ты просто жирный бизнер, которого сам Аллах повелел обложить данью.
Я наклонился вперёд
— Ты одно не понимаешь, Салават. Ты — бизнер, с тобой — бизнеры и я — тоже бизнер. Мы типа платим за то, что нас охраняют — и все это нормально. Но все это нормально только до той поры, пока у нас есть нормальное государство. Нормальное, б… государство! Как только его не станет, так тем, у кого есть стволы, неизбежно придёт в голову мысль, что не бабло побеждает зло, а наоборот. Что они могут не на зарплате сидеть — а брать дань по праву силы. Что сила важнее бабок. Понял меня, Салават? Хорошо понял?
Салават долго сидел, обтекая. Его люди тоже.
— Круто солишь
— Так мне хавать. И всем остальным. Ты думаешь, почему я с места поднялся, на крыло встал, сюда прилетел, с тобой вообще разговариваю? Потому что то, что ты здесь творишь — неизбежно бьёт по всем нам. Вот и все.
Салават зло прищурился
— Ты бы определился, Володя, кто ты по жизни. Бизнер — не бизнер, братан — не братан, чиновник — не чиновник. На трёх стульях…
— Я и на десяти усижу. Я — глава политической ассоциации Большой Урал, если ты не знал. Думай, Салават, и хорошо думай. Сейчас — прилетят сюда политические делегации. Что вы им скажете? С чем я уеду? От этого многое зависит, Салават. Для тебя. Для всех нас…
Понятное дело, что из Уфы я уезжал с победой. Причём с реальной победой.
Состоялись два мероприятия — сначала политическое, потом духовное — и башкиры, и татары в основном мусульмане. Главы духовных управлений — выпустили фетву, категорически осудившую насильственные акции, и напомнившую о строках Корана, в котором устами самого Пророка решительно осуждается национализм и напоминается о том, что нет различия между мусульманами, кроме как по их богобоязненности.
В политической части — за кулисами договорились о максимальных долях, какой бизнес Татарстана и Башкортостана может иметь друг у друга, об обмене политическими представительствами, о недопущении эксцессов, подобных тем, что уже произошли. Башкиры на себя брали погребение погибших и выплаты крупных сумм денег погибшим и пострадавшим в межнациональном конфликте.
В конце концов, президент Башкортостана и премьер-министр Татарстана вышли к людям и публично обнялись на Советской площади. В модернистской мечети Ляля-Тюльпан[44] — авторитетный мулла из Казани выступил перед правоверными и призвал к следованию закону и недопушению новых националистических выходок.
Удалось мне пообщаться наедине и с прилетевшим из Татарстана Венером, о чем — позже поймёте.
Напоследок — я заехал как раз на автовокзал. Постоял над обрывом, посмотрел на Белую, как в старые времена. И почему то — мне показалось, что у меня всё получится, то, что я задумал. Всё — как в старые времена…
Информация к размышлению
