Не прошло и нескольких дней с момента подписания первых Минских соглашений, как всем стало ясно, что они уже не работают. Кое-как удалось добиться хрупкого перемирия, но оно ни на один день не прекратило локальные стычки и карательные обстрелы украинской артиллерией мирных городов и сёл Донбасса.
При этом «Минском» недовольны были все. Прежде всего, украинские нацисты, категорически стремящиеся стереть непокорный Донбасс с лица земли. Да и сам Порошенко прекрасно понимал, что начни он реально выполнять подписанные соглашения — неизбежен третий Майдан и гибель бандеровской Украины, которую от распада и махновщины удерживала только война с непокорным Донбассом. Поэтому с самого начала мирного процесса украинский президент взял курс на «размывание» ключевых статей Минского протокола.
Возмущение, разочарование, недоумение царило и в Новороссии. Донбасс с завистью смотрел на Крым и не понимал — чего в конце концов хочет Россия? Почему Крым можно было защитить от бандеровцев, а восставшую Новороссию, с оружием в руках доказавшей преданность Русскому миру, нет? Позиционная война, сменившая активные наступательные действия, привела к неизбежному падению энтузиазма бойцов. Люди месяцами безвылазно сидели в холодных окопах, с весьма туманным видением перспектив будущего Донбасса. И все же продолжали сражаться, чтобы защитить родную землю, женщин, детей, стариков от укро-фашистской оккупации.
Нарастало возмущение и в российской патриотической среде. На международной и украинской арене — провал за провалом. Москва не только «проспала» Майдан, но и предала Донбасс, не выполнив своего обещания защитить русских. А ведь многим показалось, что после Крыма с горбачёвско- ельцинской предательской политикой покончено навсегда, что Новороссия, несмотря на давление Запада воссоединиться с исторической Родиной. Но русских Донбасса не пустили домой, оставили жить в украинской резервации прямо на границе с Россией. В результате от некогда могучей Новороссии размером с пол-Украины, остался жалкий огрызок в виде нескольких районов Донецкой и Луганской областей с вымирающим от голода, холода и обстрелов населением. Популярный в народе и армии Игорь Стрелков был вынужден уйти в отставку, его сменила жёстко подконтрольная Москве старая проукраинская областная элита, разбавленная выдвинувшимися во время войны полевыми командирами.
Робкие надежды на то, что трагическая судьба Милошевича, Саддама Хусейна и Каддафи, перспектива Гаагского трибунала, включат у российского руководства животный инстинкт самосохранения, оправдались далеко не в полной мере. Да, в связи с обострением международной обстановки и почти уже открытой подготовке НАТО к агрессии против России, наша страна стремительно наращивает свой оборонный потенциал. Однако вместо ликвидации бандеровского режима, Москва по прежнему ведёт себя крайне пассивно, теряя время в бесплодных переговорах с западными «партнёрами».
Этой капитулянтской позицией возмущались даже донецкие и луганские олигархические элиты. Никаким патриотизмом в их среде не пахло, но даже они были вынуждены предпринять определённые самостоятельные шаги, чтобы Россия прекратила идти на уступки перед Западом. Ведь в итоге это могло привести к договорённостям по «обмену» Донбасса на Крым, а следовательно уходу активов местных олигархов и бандитов под контроль киевских и днепропетровских конкурентов.
Инструменты давления на Москву у донецких и луганских элит были ограничены и они сделали основную ставку на сожжение мостов. И Захарченко, и Плотницкий открыто и многократно заявляли о смерти минского соглашения, о непрекращающихся карательных обстрелах мирных городов и сёл, больших потерях среди гражданского населения. Тем самым давая настойчиво понять, что в случае очередного «минского сговора» без учёта интересов ДНР и ЛНР, поднимется настоящий военный мятеж, и Кремль рискует потерять контроль за ситуацией.
Сам Донбасс России был не нужен, равно как и сухопутные «коридоры» в Крым, и тем более в Приднестровье. Не нужна и война — разгром Украины с военной точки зрения с каждым месяцем представлялся всё более трудным делом. И к тому же это означало перераспределение активов украинских олигархов, прочно завязанных на глобальные семьи Ротшильдов, Рокфеллеров и иже с ними. А они никогда бы не простили периферийной российской «аристократии» потери своих активов. Поэтому Москва, вместо ликвидации бандеровского режима, предпочла бы реальное выполнение пунктов Минских соглашений. Но при условии выполнения Киевом главного пункта — внесения изменений в Конституцию страны и её федерализации.
Но Порошенко наотрез отказывался это делать, требуя от России, выполнения любых других пунктов соглашения (например, вывода войск или передачи под контроль Киева луганского и донецкого участка российско-украинской границы). Однако при нерешённости основополагающего вопроса о федерализации, выполнение всех остальных статей договора означало фактическую безоговорочную капитуляцию Донбасса перед Киевом. Никто в Кремле сдавать Донбасс под бандеровскую оккупацию не собирался, так как в этом случае практически неизбежным становилась резня русского населения и нападение Украины на Крым.
Все эти месяцы Запад откровенно поддерживал Порошенко в его нежелании выполнять достигнутые договорённости и со своей стороны выдвигал России всё новые и новые условия. На 15 января 2015 года в Астане планировалось провести очередной саммит с участием глав государств «Нормандской четвёрки». Однако Ангела Меркель сообщила Владимиру Путину, что никакого саммита не будет, пока все российские военные не покинут Украину и граница не будет передана под контроль украинских пограничников.
Для пущего унижения, российского президента не пригласили на празднование 70-летия освобождения концлагеря Освенцим советскими войсками, мотивируя это тем, что присутствие человека, «совершившего агрессию против Украины», на данных мероприятиях нежелательно. Особенно отличился глава польского МИД Гжегож Схетына, объявивший на весь мир, что Освенцим был освобождён не русскими, а украинцами, поскольку операция была проведена силами 1-го Украинского фронта.
