Произошло это на следующий день утром. Хозяин гостевого дома, в котором мы остановились, был немец. Его собака, лохматая и приземистая, пугливо жалась по углам, когда мы вышли из своей комнаты, чтобы пополнить запасы воды. Немец заметил наш интерес к своему питомцу и объяснил, что несчастное животное однажды пытались поймать и увезти кхмеры, которые собак употребляют в пищу, притом в зимнее время. Считается, что собачатина согревает тело. Забавно, но корейцы поступают ровно наоборот и едят суп из собачьего мяса летом в самые жаркие, «собачьи дни». Согревающий эффект от мяса призван уравновесить тепло внутри тела и снаружи, когда солнце палит особенно яростно. В любом случае, в силу этих причин собака немца испытывала недоверие ко всем людям за исключением своего хозяина.
Как и все порядочные туристы, приехавшие в Сием Рип, мы были просто обязаны купить задорого билеты, сесть уже наконец в тук-тук и вместе с толпой китайцев обойти все древние развалины храмового комплекса Ангкор. Правда, не стали фотографироваться, как принято у соотечественников, засовывая руку в задницу каменному льву, но в остальном программу выполнили. Кхмеры, как могли, зарабатывали на посетителях. Со всех сторон раздавалось их жалобное мяуканье: «Мистер, кокос», «Леди, штаны». Забавно, что туристов в Ангкор Ват не пускают, не проверив билет и факт прикрытия колен и плеч, а вот многочисленные попрошайки и продавцы ерунды проходят совершенно свободно. Даже лошадка, на которой катают за деньги — не перелезает же она, в самом деле, через забор.
Храмовый комплекс поражал своим масштабом. Многочисленные развалины были разбросаны на огромной территории. Благодаря этому можно было забрести в относительно безлюдные места, где продавцам воды и прочих услуг приходилось громко и надсадно орать, сложив руки чашечкой у рта: «Вода-а! Мистер!». Иначе до потенциальных клиентов было не докричаться. Тем временем в самых популярных храмах сотни посетителей забавлялись по мере своей национальной принадлежности: китайцы пытались сделать как можно больше фотографий с собой и другими китайцами, а все остальные — хотя бы одну фотографию без китайцев. Мы купили билет на три дня и вынуждены были вместе со всеми предаваться этому развлечению, а между тем в джунглях Ангкора лес вёл извечную борьбу против камня.
Наразвлекавшись вдоволь с китайцами, мы возвращались обратно в город, но на этом действие не заканчивалось. В немецком гостевом доме, находящемся в аутентичном кхмерском районе, мы играли в игру «найди еду, которая не является пустым рисом, после захода солнца», а также в «постирай трусы и носки невзирая на табличку, запрещающую стирку в номере». Чуть позже, когда мы переехали в другое место, более удобно расположенное, игры стали более изощрёнными, так как в них участвовали многочисленные водители тук-туков. Избегать их в туристическом центре Сием Рипа было нелегко. Разница с окраиной заключалась в том, что помимо извоза они активно предлагали марихуану и делали брови домиком, услышав отказ. Продукт этот был весьма популярен. Например, для некурящих существовала пицца с марихуаной, именуемая «счастливой».
В супермаркетах всё было устроено для туристов, и цены напоминали сеульские, тем более что в ассортименте присутствовал большой выбор корейских алкогольных напитков. Если пройти ещё немного глубже в центр, начинались ряды питейных заведений, в каждом из которых кружка пива в счастливые часы стоила всего пол доллара. Конечно, имелись там и массажные салоны. На входе страшные кхмерки жалобно завывали, подобно банши: «Маса-а-ас, мистер». Местную еду можно было отведать либо в дорогих ресторациях для иностранных гостей, либо в изредка встречавшихся на пути маленьких затрапезного вида столовых. Мы приобрели свой ужин у тётки, отгоняющей мух с прилавка с помощью целлофанового пакета, надетого на палку. А вот с зубной пастой оказалось не так просто — на коробке был приклеен ценник в доллар, но на кассе сказали, что на самом деле надо заплатить три.
День за днем мы пробивали новые дырочки в своих билетах для посещения храмового комплекса. С утра брали тук-тук и отправлялись осматривать храмы, черпая информацию о них из путеводителя. Едва ли не интереснее самих построек оказались барельефы. На них мы увидели, как огромная рыба заглатывает антилопу, как силач держит на спине трёх карликов, как кхмеры ищут вшей друг у друга и напиваются, как рожает женщина, и многие другие увлекательные сцены из жизни древних. И, конечно, лишь благодаря путеводителю мы сумели разыскать в одном из храмов барельеф размером с ладонь, на котором изображён динозавр. Что делает стегозавр на стене постройки, датированной двенадцатым веком? Возможно, это просто чья-то шутка, а может быть, наши представления о периоде, когда динозавры топтали землю, в корне неверны.
Когда количество дырочек на наших билетах сделало невозможным их дальнейшее использование, мы уехали на северо-запад Камбоджи в деревню Свай Чек. Там француз с хорошо знакомым каждому русскому именем Оливье вместе со своей женой и двумя детьми пытался обустроить органическую ферму. Фамилия у Оливье тоже была весьма известной, притом всемирно — Крузо — и соответствовала его духу первооткрывателя. Он надеялся когда- нибудь не только выйти на самоокупаемость, но и зарабатывать на продаже овощей и фруктов. Правда, это было только в планах, а пока у Оливье на участке мало что росло. Выручали волонтёры, притом не только своим трудом, но и взносом размером в пять долларов с человека в сутки. На эти деньги кормилась вся семья Крузо и заодно сами добровольцы. Найти в Камбодже волонтёрский проект, на котором не требовали бы плату за постой, нам не удалось. Вот и Оливье утверждал, что его фермерский стартап нуждается в финансовой поддержке. Для нас было необычно помогать не только своим
