Вьетнаме — Нячанг. Ехать в затопленный из-за дождей Хойан или Дананг казалось безумием.
Старый поезд неторопливо увёз нас из мрачного захолустья. Проводники прокатили по проходу тележку, гружёную рисом, тушёными овощами и свиными отбивными. Сосед напротив с аппетитом зачавкал, склонившись над тарелкой. В вагоне было полно народу. Все ехали с мешками и тюками, которые запихивали не только на полки, но и под ноги. Наш тип вагона напоминал обычную подмосковную электричку — деревянные лавки в два ряда, попарно повёрнутые сиденьями друг к другу, а между ними — маленький столик у окна. Быстро стемнело, но пока ехали, успели насладиться видом на заливные луга, рисовые поля, деревни и горы, укутанные в низкие облака.
В русском городе Нячанске, конечно, проживали и вьетнамцы тоже. Но наших всё равно было больше. В пасмурную погоду, царившую в этой части Вьетнама уже две недели, купаться было запрещено, но народ это не останавливало. Так и лезли в море, прямо в дождевиках, и плавали в прибое среди полиэтиленовых пакетов и прочего мусора. Пляжные торговки в характерных конусообразных шляпах из соломы, присев на корточки, варили здоровенных лангустов в вёдрах, намереваясь втюхать их туристам как статусный продукт и символ благосостояния. Три дородные дамы очевидной национальности восседали на лавке, подставив небу свои бледные одутловатые тела. Одеты они были не в купальные, а в самые обычные бюстгальтеры с косточками и кружевами, и оттого картина эта имела налёт иной реальности, в которой по городу допустимо ходить полуголым и в застиранном белье. Очевидно, близость пляжа к скамейке настраивала дам на фривольный лад. Те, кто не бродили по мокрому песку и не выпивали на набережной, кутаясь в дождевики, прогуливались между полками в супермаркете в поисках пива и почему-то сыра. Мы сделали широкий жест и оплатили две недели проживания в огромном номере на четверых с балконом и видом на город. С этого момента удача, сопутствующая нам больше месяца, куда-то подевалась — возможно, мы оставили её в Туйхоа. Оказавшийся двуликим Вьетнам начал поворачиваться к нам своим неприветливым злым лицом.
Ещё до начала поездки мы сомневались, стоит ли ехать во Вьетнам сразу на три месяца, не будучи знакомыми с этой страной вовсе. Тем более что многочисленные отзывы в интернете предупреждали о том, какой хитрый, злобный и жадный народ вьетнамцы. Ещё больше пессимизма вселяла статистика, говорившая о том, что в отличие от Таиланда, куда возвращается примерно половина туристов, Вьетнам готовы посетить повторно лишь пять процентов. Но тогда мы были самонадеянны и решили, что это касается не нас, а невежественных людей, которые, по всей видимости, что-то делали не так. Возможно, не улыбались или были недостаточно вежливы, а может быть просто пьяны или одеты непотребным образом, и нас-то это уж точно никак не затронет. В том, что глупость и самонадеянность караются судьбой сполна, мы убедились уже очень скоро.
В отличие от большинства азиатов, вьетнамцы в массе своей не буддисты, а либо атеисты, либо практикуют народные религии. В основном это культ предков, а вернее духов предков. Практически в каждом доме, а часто и в общественных заведениях можно увидеть алтари с подношениями. Например, в кофейне неподалёку от нашего отеля один раз мы видели на алтаре коробку пирожных Чокопай, а в другой день вместо неё лежала жёлтая небольшая дыня. Что касается практического приложения религиозных верований, то, как мне показалось, некоторые вьетнамцы в своих поступках часто руководствовались не возможным наказанием за грехи или заботой о карме, а исключительно жаждой наживы или как минимум холодным расчётом. Конечно, встречались нам и дружелюбные люди, пытающиеся помочь абсолютно бескорыстно. И такими скорее всего является большинство вьетнамцев. Но мы, являясь туристами, в основном взаимодействовали с людьми, предоставляющими услуги: продавцами, работниками кафе, парикмахерами. Оказалось, что для вьетнамца не принципиально, рассчитан его бизнес изначально для туристов, или он работает практически исключительно с местными: при виде европейского лица многие торговцы, не моргнув глазом, называли тройную цену.
На практике это означало, что ни одну покупку нельзя было совершить сразу и с гарантией. Иногда, чтобы купить такую банальную вещь, как дождевик, приходилось обойти три-четыре магазина, прежде чем нам называли приемлемую, а не завышенную в несколько раз цену. Для многих туристов это не являлось проблемой, так как Вьетнам в целом страна недорогая, и какая разница, сколько просят за тростниковый сок, если даже с четырёхкратной накруткой он обойдётся не дороже доллара. Но нам с ограниченным бюджетом и привычкой все расходы записывать, знавшим примерную стоимость всего, что покупали, это было тягостно.
То же самое касалось и кафе. Если практически в любой азиатской стране можно было рассчитывать на вкусную еду, просто зайдя в заведение, где едят местные, то здесь никакие правила не работали. Иногда в туристических кафе, стоящих пустыми, нам готовили потрясающие блюда за вменяемые деньги, а в местных забегаловках пытались обсчитать или брякали на стол тарелки с холодной невкусной стряпнёй. Иногда наоборот. Но поход в каждое новое заведение был сродни лотерее, и мы никогда не знали, большие будут порции, или маленькие, и вкусная будет еда, или опять уйдём голодными. Отзывы в интернете тоже не вносили ясность, а скорее наоборот, запутывали нас ещё больше. Придя в ресторан с высоким «народным» рейтингом, мы получили равнодушные взгляды и еду, разогретую в микроволновой печи и обильно сдобренную глутаматом натрия. После неё несколько часов мучительно хотелось пить.
В Нячанге мы впервые столкнулись с таким возмутительным вьетнамским явлением, как двойные меню в кафе. Те, что приносили иностранцам, были на английском языке, а цены в них — гораздо выше, чем аналогичные в меню на вьетнамском. Один раз мы зашли в кофейню, но не стали садиться за столик, а подошли к стойке и сами взяли меню, чтобы побыстрее понять, сколько стоит кофе. Там имелись и вьетнамские, и английские экземпляры, и цены в них отличались раза в два не в пользу иностранцев. Интереса ради, я показала баристе пальцем в меню одну и ту же позицию на разных языках.
