Медитационный ретрит на базе храма Суан Мокх является одним из самых популярных в Таиланде, и желающих туда попасть очень много. Никакой предварительной записи не существует, и нужно лишь приехать на регистрацию в последний день месяца, начиная с семи утра. И желательно не опаздывать, так как группа набирается быстро, и тем, кто приехал поздно, могут банально отказать. Проведя ночь в комфортном гостевом доме неподалёку, ровно в шесть утра мы вышли на дорогу с рюкзаками и пешком отправились в медитационный центр, до которого идти было чуть больше километра. По пути нас обогнал грузовичок сонгтео, типичный представитель тайского общественного транспорта, в котором были прижаты друг к другу около пятнадцати человек, все с поклажей. Таким образом будущие участники ретрита, приехавшие на поезде, добирались до места назначения. Железнодорожная станция располагалась всего в нескольких километрах от храма. Не раз нас обгоняли разные машины, и когда мы дошли до центра, там уже собралась пёстрая толпа. Тайцев среди участников не было, так как ретрит проводился на английском языке, то есть специально для иностранцев. Хотя чуть позже появилась одна тайка, сопровождая дородного мужчину в возрасте. Но на третий день она не вынесла монастырского колорита и уехала восвояси.
На подобных мероприятиях всегда высок процент людей, сбегающих раньше их окончания. Происходит это в силу либо недостаточной информированности о том, что будет происходить, либо отсутствия должной подготовки. Многие уезжают, осознав бессмысленность своего пребывания в монастыре, тем более что вместо этого можно сидеть на пляже с бутылкой пива в одной руке и сигаретой в другой. Средний возраст участников по нашей примерной оценке составлял что-то около двадцати пяти лет. Большая часть людей, собравшихся в регистрационном зале, были совсем молодыми. Многие из них щеголяли цветастыми шароварами и футболками со знаком «Ом», у некоторых волосы были искусно сваляны в дреды, а у кого-то на теле пестрели загадочные символы татуировок. Популярен был и пирсинг, особенно почему-то в носу, и выбритые виски у девушек. А молодые люди носили самые разные бороды и усы, а также длинные волосы. Когда открылся небольшой магазинчик, расположенный тут же, в столовой, где проходила регистрация, к нему выстроилась немалая очередь. Самыми ходовыми товарами стали туалетная бумага, лосьон от комаров, длинные широкие штаны и футболки с рукавом. Значительная часть молодёжи не имела при себе одежды, закрывающей плечи и колени, и её пришлось покупать, чтобы соблюсти дресс-код. Я на всякий случай уточнила у мирянки, работающей при центре, годится ли моя футболка, украшенная принтом с борцами-рестлерами, обнажёнными по пояс, и получила утвердительный ответ.
После всех формальностей, включающих интервью и заполнение нудной анкеты, я отдала паспорт вместе с обязательным пожертвованием и получила взамен ключ от кельи, ставшей моим убежищем на все десять дней ретрита. В главном женском общежитии таких комнат было около шестидесяти, и к концу регистрации оно заполнилось полностью. Помимо ключа и замка, запирающего дверь, мне предоставили москитную сетку, тонкий шерстяной плед, саронг, бутылку для воды и лампу под одну тонкую свечу. В келье размером два на три метра большую часть занимала деревянная кровать с положенной на неё циновкой и деревянным бруском, выполняющим роль подушки. Общежитие представляло собой бетонную кишку из аналогичных комнат, описывающую полный квадрат. В центре него располагался дворик с большим раскидистым деревом, где было запрещено загорать, но можно было сушить выстиранную одежду на предусмотрительно протянутых верёвках. Здесь же находились и туалетные кабинки в достаточном количестве, и бетонные большие ёмкости с тазами и вёдрами для стирки, и своеобразная душевая — три больших бассейна, наполненных водой. Мыться полагалось, окатывая себя водой из ковшика. При этом нагота была строго запрещена, и женщинам приходилось надевать на себя саронг (кусок ткани, сшитой в кольцо), закрывающий тело от подмышек до колен. В нем было бы удобно мыться, если бы у человека было три руки: одна придерживает саронг, другая намыливает тело, а третья смывает пену водой. А вот с двумя руками возникали проблемы. Во время мытья у дам периодически оголялись разные части тела. Но правило есть правило, и его никто нарушать не рисковал. Мылись, замотанные в тряпки, как положено целомудренным людям. Мужской половине, по словам Паши, повезло больше: им достаточно было носить шорты, но кое-кто посещал душ и в семейных трусах.
Правил было море. Во-первых, требовалось неукоснительно соблюдать распорядок дня, начиная с подъёма в четыре утра по звонку колокола и заканчивая отбоем с выключением света в половину десятого вечера. Каждый день был насыщен событиями, и свободного времени оставалось не так много. Большинство участников ретрита использовали его для сна, которого страшно не хватало. Было запрещено ложиться и лежать где угодно на территории центра, за исключением собственной комнаты, а ещё заниматься физическими упражнениями, включая бег. Учитывая тот факт, что все участники давали обет молчания на десять дней, разговаривать тоже было запрещено, хотя при необходимости можно было обратиться к сотрудникам центра за помощью. Конечно, ретрит не был бы ретритом (это слово с английского переводится как уход, уединение), если бы участники были вольны ходить, где им вздумается. Так что покидать территорию центра, само собой, строго воспрещалось. И конечно, не обошлось без буддийских принципов, обязательных к соблюдению: нельзя было убивать никого, включая комаров, красть, употреблять одурманивающие вещества, петь, танцевать, слушать музыку, украшать лицо и тело. На любую сексуальную активность также налагалось вето, но самым сложным для выполнения правилом был запрет на твёрдую пищу после полудня, а точнее после обеда в половину первого. При этом приносить свою еду и напитки на территорию центра тоже было запрещено. Два оставшихся принципа было соблюдать проще: запрет на сидение на роскошных сиденьях и лежание на мягких перинах было легко выполнить ввиду отсутствия оных, а правило не вредить окружающим посредством речи соблюдалось автоматически с обетом молчания.
Ближе к вечеру дня регистрации, когда участники ознакомились с правилами и условиями дальнейшего пребывания, аббат Аджан По собрал всех в медитационном зале. Туда несколько часов назад я, следуя указаниям мирян, помогающим процессу регистрации, отнесла взятые на складе коврик, подушку и скамеечку для медитации, таким образом застолбив себе место. Конечно, когда все собрались, на этом месте уже сидела какая-то молодая особа,
