– Трудель! – взмолился Хергезель. – Не слушай его! В чемодане вовсе не обязательно брошюры, просто у меня мелькала такая мысль. Возможно, там вправду белье и одежда, может, Григоляйт не врал!
– Правильно, молодой человек, – похвалил комиссар Лауб, – приободрите жену! Ну что, мы взяли себя в руки, милочка? Можем продолжить разговор? Перейдем теперь от государственной измены Карла Хергезеля к государственной измене Трудель Хергезель, урожденной Бауман…
– Моя жена ничего не знала! Моя жена ничего противозаконного не делала!
– Конечно, вы оба были честными национал-социалистами! – Внезапно комиссар рассвирепел: – Знаете, кто вы такие? Трусливые коммунистические сволочи – вот кто! Крысы, копающиеся в дерьме! Но я выведу вас на чистую воду, обоих на виселицу отправлю! Обоих! Тебя с твоим чемоданом! И тебя с твоим выкидышем! Небось прыгала с этого стола, пока не добилась своего! Так ведь? Так? Говори!
Он схватил полубесчувственную Трудель за плечи и принялся трясти.
– Оставьте мою жену в покое! Не трогайте ее! – Хергезель вцепился в комиссара. И тотчас его настиг кулак Фабиана. Три минуты спустя он в наручниках, под надзором Фабиана, сидел на кухне, с безумным отчаянием в сердце, понимая, что Трудель совсем одна, без его поддержки, в лапах мучителя.
Тем временем Лауб продолжал старательно мордовать Трудель. Она была почти без чувств от страха за Карли, а ей пришлось отвечать на вопросы об открытках Квангеля. Комиссар не верил в случайность их встречи, наверняка она все время поддерживала с ними связь, трусливая коммунистическая заговорщица, а ее муж, Карли, обо всем знал!
– Сколько открыток вы распространили? Что там было написано? Что ваш муж думал по этому поводу?
Так он ее терзал, час за часом, меж тем как Хергезель в отчаянии сидел на кухне, и в душе у него царил сущий ад.
Наконец подъехала машина, привезли чемодан, пришла пора открывать.
– Ну, Фабиан, действуйте! – приказал комиссар Лауб.
Карл Хергезель снова был в комнате, но под охраной. Разделенные пространством комнаты, Хергезели, бледные как полотно, безнадежно смотрели друг на друга.
– Тяжеловато для белья и одежды! – насмешливо сказал комиссар, пока Фабиан с проволочным крючком в руках колдовал над замком. – Ну-ну, сейчас поглядим, что там за сюрпризец! Боюсь, вам обоим не очень понравится, как думаете, Хергезель?
– Моя жена вообще не знала про чемодан, господин комиссар! – повторил Хергезель.
– Ясное дело, а вы знать не знали, что ваша жена распространяла по домам для этого Квангеля открытки изменнического содержания! Каждый в одиночку совершал предательство! Прелестная семейка, ничего не скажешь!
– Нет! – крикнул Хергезель. – Нет! Ты же этого не делала, Трудель! Скажи, что не делала, Трудель!
– Она призналась!
– Один-единственный раз, Карли, по чистой случайности…
– Я запрещаю вам разговаривать друг с другом! Еще слово – и вы снова отправитесь на кухню, Хергезель! Ну вот, чемоданчик открыт. И что же у нас тут?
Он и Фабиан стояли так, что Хергезели не могли видеть содержимое чемодана. Сыскари шептались между собой. Потом Фабиан с натугой извлек содержимое. Маленькая машина, блестящие шурупы, пружины, блестящая чернота…
– Печатный станок! – сказал комиссар Лауб. – Маленький печатный станок – для подстрекательских коммунистических листовок. Ваше дело закрыто, Хергезель. Раз и навсегда!
– Я не знал, что в чемодане, – повторил Карл Хергезель, испуганно и оттого неубедительно.
– Будто теперь это имеет значение! Вы же были обязаны сообщить о встрече с этим Григоляйтом и сдать чемодан! Заканчиваем, Фабиан. Уберите эту штуковину. Я знаю более чем достаточно. Женщину тоже в наручники.
– Прощай, Карли! – в полный голос крикнула Трудель Хергезель. – Прощай, любимый! Я была очень счастлива с тобой…
– Заткните ей пасть! – рявкнул комиссар. – Эй, Хергезель, это еще что такое?
Тот вырвался из хватки гестаповца, когда у другой стены кулак с размаху ударил Трудель в лицо. И хотя Карл Хергезель был в наручниках, он сумел-таки сбить мучителя Трудель с ног. Оба покатились по полу.
Комиссар лишь коротко кивнул Фабиану. Тот стоял над дерущимися, выжидал, а потом три-четыре раза саданул Карла по голове.
Хергезель охнул, дернулся и замер у ног Трудель. Она неподвижно смотрела на него, изо рта у нее капала кровь.
Потом они долго ехали в город, и все это время она тщетно надеялась, что он придет в себя и она снова посмотрит ему в глаза. Увы, этого не случилось.
Они ничего не сделали. И все же им конец…
Глава 54
Тяжкая обуза Отто Квангеля
