танковые дивизии СС, входившие в 6-ю танковую армию, нарукавных лент. Дитрих ответил на это следующим образом: он и офицеры наполнили собственными медалями ночной горшок, перевязали его лентой штандарта СС «Гёц фон Берлихинген» и отправили посылку Гитлеру в Берлин. Это было не чем иным, как намеком на фразу из одноименной пьесы Гете. Швабский рыцарь говорит епископу Бамбергскому буквально следующее: «К Его Императорскому Величеству я, как обычно, отношусь с подобающим уважением. Но сейчас скажи ему, что он может поцеловать меня в задницу!» Реакция фюрера на данную выходку неизвестна, как и то, действительно ли этот случай имел место.
В начале апреля 1945 года «Зепп» Дитрих был направлен в Вену, чтобы любой ценой удержать австрийскую столицу, на которую наступали войска РККА. Будучи уверенным в провале, Дитрих мрачно шутил: «Мы называем себя 6-й танковой армией, потому что у нас осталось всего шесть танков».
Наиболее жестокими преступлениями «Лейбштандарта» в течение Второй мировой войны стали казни военнопленных, в том числе более 100 захваченных бойцов Красной армии во время наступления на Ростов. Еще одно зверство этого подразделения СС – расстрел 84 пленных американских солдат в конце 1944 года во время наступления в Арденнских горах недалеко от города Мальмеди в Бельгии. В этом преступлении был обвинен знаменитый офицер, или, как бы его называли сегодня, полевой командир «Лейбштандарта» И. Пайпер. Причем по итогам войны Сенат США заявил, что боевая группа Пайпера виновна в казнях около 350 американских военнопленных в Арденнах. Несмотря на то что первоначально Пайперу был вынесен смертный приговор, в дальнейшем он был заменен пожизненным заключением, и в 1950-х годах этот военный преступник вышел на свободу. Кстати, смертной казни зачастую удавалось избежать и другим офицерам войск СС, обвиняемым в преступлениях против человечности.
Думаю, прозвучит справедливо утверждение, что подразделение войск СС под названием «Мертвая голова» за годы Второй мировой войны приобрело самую зловещую славу. Свирепое название, пугающая черная униформа с нашивками, на которых изображен череп со скрещенными костями, и сегодня известны миллионам людей.
Если говорить об устрашающей эмблеме, то следует заметить, что она явилась данью старым немецким традициям. Эту эмблему на головных уборах использовали с середины XVIII века в ударных гусарских полках прусской армии Фридриха Великого («гусары с мертвой головой»). Однако в данном случае череп с костями символизировал не жестокость, что является распространенным заблуждением, а бесстрашие на поле битвы, а также идеи добровольчества, или, по выражению К. А. Залесского, доброй воли к смерти, то есть готовность немецкой нации отдать жизнь за отчизну.
Кстати, историки, изучающие военную униформу, отмечают, что изображение черепа с костями (так называемая адамова голова) применялось в британских, французских, финских, болгарских, итальянских, русских и других войсках. Во время Второй мировой войны эту эмблему также использовали танкисты панцерваффе независимо от того, входили они в состав войск СС или нет, кавалеристы и некоторые казачьи части.
В приказе от ноября 1938 года рейхсфюрер Г. Гиммлер сформулировал основные задачи, стоящие перед подразделениями «Мертвая голова»:
«Полицейские войска СС подчиняются непосредственно рейхсфюреру СС, обеспечивая внутренний порядок и законность, в то время как СС РГК входят в состав полевых армейских формирований. Численность частей в военное время составляет от 40 до 50 тысяч человек. Служба в рядах СС “Мертвая голова” не приравнивается к действительной военной службе, поэтому кадрирование частей должно происходить в соответствии с законом о всеобщей воинской повинности».
Официально 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф»[17] была сформирована после польской кампании в период с 16 октября по 1 ноября 1939 года в Дахау как дивизия моторизованной пехоты. Ее основу составили занимавшиеся охраной концлагерей Третьего рейха соединения СС «Мертвая голова» и оборонный батальон СС Данцига. В подразделение входили три мотопехотных полка, артиллерийский полк, саперный, противотанковый и разведывательный батальоны, а также административные и вспомогательные части.
Мобилизация в новое подразделение бойцов караульных батальонов была обусловлена тем, что вермахт испытывал недостаток в новобранцах. К рекрутам предъявлялись высокие требования в отношении физической и идеологической подготовки. Но главной задачей было формирование дивизии из солдат с идеальной дисциплиной, беспрекословно исполняющих приказы командования и в любое время готовых к самопожертвованию. По этому поводу обергруппенфюрер СС Т. Эйке, который стал первым командиром подразделения, говорил следующее:
«Мы не относимся ни к сухопутным войскам, ни к полиции, ни к спецподразделениям, но лишь к СС. Поэтому подразделениями “Мертвая голова” офицеры и унтер-офицеры командовать не будут. Отныне все лица, которые поведут себя как армейские офицеры и соответственно как унтер-офицеры и мушкетеры, станут передаваться в другие подразделения и службы».
Вообще Т. Эйке заслуживает отдельного обсуждения. Во время Первой мировой войны он участвовал в боевых действиях во Фландрии и закончил ее в звании унтер-офицера, получив Железный крест и другие награды. После войны был полицейским осведомителем, в 1928 году вступил в ряды НСДАП. В 1930-х годах началась его карьера в СС. После «пивного путча» и побега в Италию был назначен комендантом лагеря для беженцев – участников СА и СС. По возвращении в Германию стал комендантом лагеря Дахау. Был одним из организаторов ночи длинных ножей и лично участвовал в убийстве Э. Рёма. Неизменно являлся протеже Г. Гиммлера, которого подкупали как результаты, достигнутые Эйке в Дахау, так и его беззаветная преданность нацистской идеологии. Во время вторжения Германии в Польшу командовал тремя айнзатцгруппами,[18] которые были образованы из полков «Мертвая голова», занимался в том числе репрессиями в отношении местных жителей, прежде всего евреев. Получив назначение командиром 3-й танковой дивизии СС «Тотенкопф», участвовал во французской кампании 1940 года. Уже тогда отсутствие боевого опыта и должной подготовки среди бойцов этой части с лихвой компенсировалось отвагой и готовностью идти на верную смерть. Из-за безразличного отношения к жизням
