— Я… я… — Хуанита затряслась…
— Ну уж нет — я тебе все рассказал, теперь и ты говори, как есть…
— Я думала, что я самая лучшая…
Вон оно что… Пожалуй, стоит включить дурака…
— Так ты самая лучшая и есть! Неужели ты думаешь, что уступаешь им по красоте? Да ты, родив трех детей, смотришься получше тех, кто младше тебя лет на десять! В том числе и русских…
— Не пытайся недоговаривать, Хуан… Ты сказал правду, но по твердости и силе характера мне никогда до них не добраться. И по благородству тоже — она же тебя отпустила к трем детям, хотя могла бы и попытаться… Я так не смогу… никогда… И ты все равно уйдешь к русской, которые лучше нас, рано или поздно…
Так… в этой ситуации не поймешь, к сожалению, или к счастью, но его жена — не дура… Что же теперь говорить?
— Так ты рассматриваешь благородство только у русских женщин, мужчины его не имеют? И бросят тебя, невзирая на детей, при первой же возможности?
— Поговорку «сколько волка не корми, все равно в лес смотрит» я хорошо поняла… и стих «Есть женщины в русских селеньях» — тоже… И не говори мне о том, что такие женщины в девятнадцатом веке кончились. Из твоего же рассказа видно, что это совсем не так!
Хуан, удивившись самому себе, понял, что жена права… Он совсем бы не смог поручиться за себя, если б такая женщина, как Катерина… Мда… Может, она и не настолько красивая, как жена, да и побила ее жизнь… Но Хуаните до ее внутренней энергетики и силы ох, как и далеко. Если даже дочка, которую он в деле видел, вон какая проворная, то уж мать… Да и с красотой, если б занялась собой, все было бы в порядке. Но сказануть жене такое напрямую — выход не самый разумный… А дурить женщин — это, пожалуй, на порядки посложнее, чем какого сержанта в молодости… Кстати! А не применить ли тут простой армейский метод… По ходу, и правду скажу.
— В общем случае, русские женщины и сильнее местных, так как из предки пережили не одну войну… Но! Во-первых, я-то тогда тебе зачем? И во- вторых, солдату часто приходится иметь дело с более сильным противником. Единственное разумное поведение — вести себя нормально и спокойно и быть готовым ко всему. И если ты станешь вести себя спокойно и держать оборону перед лицом превосходящего противника, я буду считать тебя совсем не слабее русских…
— Я бы послушала твоего совета, но..
— Что «но»?
— Поздно! Она уже есть у тебя с весны. Называла тебя по имени, а ты еще и ржал счастливо, что для такого выдержанного человека, как ты… Почему ты смеешься?
Хуан продолжал хохотать, самозабвенно, взахлеб, до слез… Так вон оно что!
— Сейчас… сейчас… скажу… Только я тебе вопросов наводящих задам, чтоб ты поняла. Ты вообще русский язык в каких аспектах изучила? Испанскому ты учила женщин тех русских, у которых с доном Педро вначале были проблемы?
— Их…
— Ну тогда русскому слову из трех букв, обозначающему один исключительно мужской орган, они тебя точно научили…
— Да, научили, и еще много чему в том же духе. Я, кстати, никак не могу понять, почему **ево — это плохо, а а***нно — наоборот, хорошо…
— Да я и сам этого не знаю, так повелось… А как по-латински, да и по-медицински называется дырка на заднице, думаю, помнишь?
— А какое вообще это имеет значение!?
— Да такое, что ржал я тогда над присказкой Русского Радио «мальчик жестами показал, что его зовут Хуан»! — при этом он сопроводил рассказ показом… Жена посмотрела на Хуана и начала от души хохотать сама…
— Чего смеешься, ты же сама Хуанита! — добродушно улыбнулся он…
— А вот первого слога впереди у меня точно нет! — Хуан обнял жену…
— Давай-ка я попробую хотя бы на время это исправить… И успокойся, Христа ради, нет у меня никого, все нормально…
Через час, выйдя во двор, сияющая Хуанита оглядела подбегавших к ним детей. Муж и жена обнялись, дети обхватили их за ноги, но Хуан успел заметить быстрый и довольный обмен взглядами между женой и старшей дочерью. Ну и быстро же они тут созревают и все начинают понимать, черт возьми! Да и вообще, женщины везде взрослеют быстрее… И ведут они свою войну по-другому, кстати, не факт, что мужчины эффективнее… Хуан был поражен страшной расчетливостью жестокого самоутверждения, проявленного приехавшими сюда русскими бабами… Мужику, по которому оттоптались ногами, сломав каждое второе, а то и первое ребро, и то менее хреново. Каково это — сказав пару фраз и подбросив стих из школьной программы, безошибочно дать понять, что ты никогда не станешь лучше их? Ребра-то зарастут, да и остается возможность отомстить, а это печальное знание — на всю оставшуюся, что ты не делай… И это тем хреновее, чем изначально красивее и лучше пострадавшая, чем выше залезешь — тем больнее падать… Небось, пошла к ним для того, чтобы понять слабые места русских соперниц и методы борьбы с ними, а тут такое… Женщины из русских селений могут обломать и задвинуть кого угодно, это факт! Хуан поцеловал свою бедную и, очевидно, настрадавшуюся Хуаниту, и шепнул ей:
