Все было кончено.
– Пойдемте искать тело нашего спасителя, – предложил сеньор, и мы все последовали за ним.
Внизу мы нашли трех привязанных мулов с большим запасом провианта, потом не постеснялись отобрать у мертвых врагов их ружья, которые могли еще пригодиться, и патроны.
Все они были убиты наповал, правда, еще шевелился и стонал дон Педро, упавший на мягкий грунт.
– Воды, воды! – послышались его мольбы.
Сеньор подошел к нему и влил в рот немного водки из фляги, которую мы нашли на одном из мулов.
– Как вы милосердны! – заметила Майя. – Я бы, кажется, ничего не сделала, чтобы облегчить участь этой собаки!
– Кто из нас без греха, – ответил сеньор, – и потому мы должны быть милосердны!
– Я умираю! – слабым голосом произнес дон Педро. – Мое предчувствие, что я погибну под развалинами, оправдалось! Но как могу я умереть, будучи убийцей и разбойником?
Сеньор только пожал плечами, не находя ответа на этот вопрос.
– Отпустите мне грехи! – продолжал взывать дон Педро. – Ради Самого Христа, отпустите мне грехи!
– Не имею власти! – ответил ему сеньор. – Молитесь Богу, потому что время ваше уходит!
Но тот не внял этому совету, и до нас еще долго доносились вопли и страшные проклятия умирающего нераскаявшегося разбойника.
XI
Рассказ Зибальбая
Когда мы немного успокоились и подкрепили свои силы, я, видя, что у нас есть возможность в тот же вечер двинуться в путь, обратился к Зибальбаю:
– Месяца два тому назад ты послал Моласа, который погиб ради нас, к тому из индейцев, которого они признают Хранителем Сердца. Твой посланный странствовал по суше и по морю и наконец передал твое поручение!
– Кому?
– Мне, так как именно я и есть тот человек, которого вы ищете, и я с моим товарищем пустился в путь, испытав много опасностей!
– Докажи это! – предложил Зибальбай и стал задавать мне наши тайные вопросы, на которые я давал условленные ответы. – Ты очень сведущ, – сказал он наконец, – но если ты действительно Владыка Сердца, открой моим глазам тайну!
– Нет! Ты искал меня, а не я тебя. Моласу ты показал символ. Покажи его и мне, до тех пор я ничего не сделаю!
Он подозрительно посмотрел на меня и сказал:
– Тебя я испытал, эта женщина – моя дочь, знающая всю тайну. Но этот белый? Имею ли я право открыть Сердце перед ним?
– Имеешь, потому что этот белый человек – мой брат, и мы одно целое до самой смерти. Он также посвящен в наше Братство и одно время был даже Хранителем Сердца и Владыкой, когда я, опасаясь смерти, передал ему нашу тайну. Его уши – мои уши, его уста – мои уста. Говори нам обоим, как одному, или промолчи обоим!
– Так ли это? – спросил Зибальбай сеньора, делая знак Братства.
– Да, так! – отвечал мой друг, повторив условленный знак.
– Тогда я буду говорить во имя Сердца! И горе тому, кто выдаст сказанное ему! Подойди сюда, дочь моя, и дай мне то, что я отдал тебе на хранение!
Майя засунула руку в густые пряди волос и передала отцу какой-то предмет.
– Это ли ты хотел видеть? – спросил он, показывая мне талисман при свете заходящего солнца.
Я взглянул: перед моими глазами была недостающая половина того, что перешло ко мне от предков.
– Кажется, это оно, если только глаза меня не обманывают! А ты не за этим ли пришел так далеко? – спросил я Зибальбая, снимая с шеи свою половину разбитого Сердца.
Старик внимательно сравнивал обе половины. Лицо его все больше и больше прояснялось, и, обращая свои взоры к небу, он с умилением проговорил:
– Благодарю тебя, безымянный бог моих отцов, что ты направил мои стопы по истинному пути. Пошли славное окончание так славно начатому! – Потом он опять повернулся ко мне: – Теперь, когда День и Ночь снова соединились, должно засиять новое Солнце, Солнце славы нашего народа. Возьми обратно свое, а я оставлю у себя свое, потому что они не здесь должны быть соединены. Теперь слушайте, братья мои, мой рассказ, который будет краток, так как мои слова станут ясны, когда ваши глаза увидят должное, а если нет, то чем меньше сказано, тем легче оно забывается. Быть может, вы слышали уже сказание о древнем невидимом городе, последнем убежище народа, еще не завоеванном белыми людьми, таинственном святилище истинной веры наших отцов, дарованной им божественным Кукумацем, иначе именуемым Кветцалом?
– Да, мы слышали об этом и хотим попасть в этот город, – ответил я.
