– Потому что я этого захотела. Я люблю своего отца и считаю, что должна быть рядом с ним даже в опасности. Я должна еще сказать, чтобы не утаивать ничего, что ненавижу свою страну и того человека, за которого должна выйти замуж. Я была рада уйти хоть на время…
– А этот человек тоже ненавидит вас?
– Нет! Но если он и любит меня, мне кажется, что еще больше он любит власть. Если бы я осталась, то вместо отца правила бы страной и Тикаль был бы ближайшим к трону, но не на троне. Вот он и согласился на мой уход… Из вашей беседы с отцом я знаю, что вы решили сопровождать его. Я этому радуюсь по многим причинам, но предпочла бы, чтобы мы встретились в другом месте. Вы ищете золото, чтобы исполнить пророчество, и время для этого должно наступить, когда соединятся обе части Сердца в назначенном месте?
– А разве вы не верите этому пророчеству?
– Я этого не говорила. Конечно, удивительно, что, повинуясь сну, отец нашел то, что было утрачено много веков назад. И все-таки я признаюсь, что не верю в жрецов, видения и богов, которых, кажется, несколько! – сказала Майя, указывая рукой на языческий храм и его жертвенники. – А вы – последователи веры, неизвестной мне!
– Мы исповедуем истинную веру! – возразил я.
– Может быть! Но я не знаю, как отнесется к этому наш народ. Идите с нами, если желаете, но будьте осторожны. Наш народ завистлив, даже имя чужеземца ему ненавистно. Немногие достигали нашего города, но из них разве только одному или двоим удалось бежать. Они не желают никаких перемен, а о внешнем мире очень мало знают. Я думаю, как наши люди примут новое учение. Все их стремления ограничиваются продолжением старого строя предков. А теперь, сеньор, вам надо решить: последуете ли вы за нами в город Священных Вод или повернете к морю и забудете встречу со странствующим врачом и индейской девушкой!
Я внимательно слушал слова девушки и понимал: она думает, что, связавшись с ними, мы идем навстречу гибели.
– Госпожа моя, – ответил я ей, – возможно, что там ожидает меня смерть, но в последнее время я слишком часто смотрел ей в глаза, чтобы закрывать их сейчас. У меня есть великая задача, которую я должен выполнить, насколько позволят мне мои слабые силы. Будь что будет, но я последую за вашим отцом. Совсем в ином положении мой друг. Он слышал ваши слова, а я ему и раньше говорил, что не ожидаю ничего хорошего от нашего путешествия. Теперь, если он послушается вашего и моего совета, то наутро мы с ним расстанемся. Он пойдет своим путем, а мы – своим!
– Вы слышали? – спросила его Майя. – Что вы скажете, белый человек?
Я заметил, что она с тревогой ожидала его ответа, а сеньор, смеясь, произнес:
– Да, леди, я слышал и почти не сомневаюсь, что сложу свои кости в вашей стране. Я уже давно решил, что буду содействовать возрождению индейского племени или какого-либо иного. Я слишком ленив, чтобы менять свои мнения. А после происшествий сегодняшнего дня даже не знаю, что опаснее – оставаться или идти с вами?
– Я рада, что вы решаетесь и делаете это по своей доброй воле, – с улыбкой сказала она. – Пусть наш путь будет удачен! А теперь нам пора отдохнуть, чтобы выступить на рассвете.
Наутро мы отправились в путь, пользуясь двумя мулами для езды, а на третьего навьючили провиант и бурдюки с водой. Радость мою омрачало только сожаление покинуть место, где ради нас всех погиб благородный Молас.
Мы решили избегать населенных мест и держаться леса. Ружья давали нам возможность стрелять птиц и тем пополнять запасы пищи. Через несколько дней силы вернулись к нам, даже к Зибальбаю, хотя он больше других пострадал от мексиканца.
Неделю спустя мы уже покидали безлюдные пределы Юкатана и готовились вступить в sierra – пустыню, за которой лежали горы. Наши спутники довольно точно помнили пройденный путь, сверяясь по взятой ими старинной карте, составленной еще во времена индейского владычества. На эту карту были нанесены все дороги, которые разрезали страну по всем направлениям. Теперь эти пути заросли деревьями, местами их занес песок, но спустя некоторое время, в точности следуя карте, мы опять находили следы пути и по встречавшимся развалинам могли даже проверить показания карты относительно бывших некогда здесь городов и храмов.
Сеньор Стрикленд постоянно расспрашивал нас обо всех этих древностях, о старинных преданиях и обычаях, а Майя интересовалась нашей страной и дальней родиной сеньора. Когда я наблюдал за ними в течение нескольких недель, во время пути или долгих стоянок в полуденные часы, мне казалось, что сеньор – фанатичный последователь старины, Майя же – современная девушка, а не дочь умирающего народа.
– Я не понимаю, что вы находите интересного в этом? Я так ненавижу подобную жизнь. Моя родина – это настоящее кладбище, и люди там ничего сами не делают. Они получили все готовое от предков и теперь только едят, пьют, спят и интригуют друг против друга. Если бы было иначе, неужели они не искали бы обновления своего образа жизни, как это делает дон Игнасио? Мы отжили наше время, и нас ожидает неизбежная смерть. Пока я еще молода, я готова навсегда отвернуться от этого мертвого народа и жить среди людей, у которых есть настоящее и будущее.
Сеньор старался отшутиться, что смерть лучше жизни, что прошлое лучше настоящего, но она все больше и больше интересовалась нашей жизнью, расспрашивая о ней сеньора и меня. Она хотела знать всю историю земли, и ничто не могло ей наскучить. Она задавала вопросы о вере, обычаях и нравах разных народов. И у меня ни разу не повернулся язык сказать правду о женщинах нашего света: так чиста была душа этой девушки.
XII
