Восточная мудрость

глаза.
Волнуясь, твердили о том стар и мал:
«Слепец наш – не чудо ли? – свет увидал!»
Достиг этот слух и того богача,
Который прогнал бедняка сгоряча.
К прозревшему он обратился: «Открой,
Как чудо такое случилось с тобой?
Как свет ты увидел во тьме слепоты?»
Ответил: «Не я в слепоте был, а ты!
Ты был близоруким безумцем. Увы,
Хомаем ведь ты пренебрег для совы!
Мне дверь человеком была отперта,
Которого ты не пустил в ворота.
Лобзай под стопами у праведных прах,
И свет просветленья заблещет в очах.
Глазной этой мази не знают никак
Те люди, в ком слепы и сердце, и зрак».
Услышал сие возлюбивший корысть
И руки в отчаяньи принялся грызть:
«Ах, сокол чуть-чуть не попался мне в сеть,
Его я спугнул, дал к тебе улететь!»
Коль жадности зуб изострил ты, как мышь,
Напрасно поймать среброкрылого мнишь.
Коль помощи жаждешь от божьих людей,
В служении им ты себя не жалей.
Различным пернатым приманку бросай,
Быть может, к тебе попадет и Хомай.
Мечи в разны стороны стрелы, и дичь,
Быть может, удастся случайно достичь.
Из сотни одной попадаешь стрелой.
Глянь, раковин сколько! Но перл лишь в одной!

Рассказ

Раз сына в дороге отец потерял;
Он ночью стоянку кругом обыскал.
Повсюду расспрашивал: тут или нет,
Во тьме наконец отыскал этот свет!
Придя после поисков долгих в шатер,
Вступил с караванщиком он в разговор:
«Ты знаешь ли, как мой сынок был найден?
Кого б я ни встретил, я думал, то – он».
Все мудрые ищут прилежно весь век –
Быть может, найдется в толпе человек.
Чтоб сердце найти, сколько схваток с судьбой!
Ах, сколько шипов ради розы одной!

Рассказ

С короны царевича, в сумерках, лал
Среди каменистого места упал.
Сказал сыну царь: «В темноте, о мой сын,
От камней простых отличишь ли рубин?
Сей щебень обследуй внимательно весь,
Пусть трудно найти, но рубин этот здесь».
Мудрец меж ничтожных и темных людей
Похож на такой же рубин средь камней.
И если муж избранный с шайкой невежд
Смешался, о друг, не лишайся надежд.
Стерпевши докуку от всех дураков,
Избранника встретишь в конце ты концов.
Взгляни на того, кто любовию пьян, –
Его не страшат ни вражда, ни обман.
Улыбчив, как полураскрытый гранат,
Как роза шипами, не рвет он наряд.
Напасти сноси терпеливо, любя,
Хотя б целый свет ненавидел тебя.
Любви исступленной смиреннейший раб
Во мненьи твоем и ничтожен хотя б,
С презреньем свой взгляд на него не коси –
Он может быть избранным на небеси.
Пускай он ничтожен, порочен на взгляд,
Быть может, пред господом вышним он свят.
Познания дверь перед тем отперта,
Пред кем запирают домов ворота.
Кто в жизни и нищ, и презренен, пред тем
Широко откроются двери в Эдем.
Коль ты из достойных и мудрых людей,
Целуй у царевича руку скорей.
Сейчас он в забвенье, но близится срок –
Возвысивши верных, воссядет высок.
Не жги стебель розы осенней в огне,
Коль хочешь цветов от нее по весне.

Скупой отец и расточитель-сын

Один человек, хоть и был он богат,
Боялся, скупясь, самых маленьких трат.
В свое удовольствие жить не хотел,
А также не делал и добрых он дел.
Сребро он и злато держал под замком,
А сам был того и другого рабом.
Однажды он прятал под землю добро,
А сын подглядел, притаившись хитро.
Он вынул оттуда припрятанный клад
И золото стал расточать, тароват.
У щедрых не держится злато: рукой
Одной получив, расточают другой.
Скупец был проделкою той разорен,
Предался отчаянью, горести он.
Он платья распродал иль отдал в заклад,
А сын между тем был и весел, и рад.
Терзался отец и не спал по ночам,
А сын говорил, предаваясь пирам:
«Коль злато под спудом, не все ли равно,
Лежит ли там камень простой иль оно?
В погоне за золотом рушат гранит,
Чтоб был ты с друзьями и весел и сыт;
Но, право, бесцелен добытчиков труд,
Коль злато добытое прячут под спуд».
Не диво, коль смерти желает твоей
Семья, если был бессердечен ты с ней,
Наследством твоим насладиться хотят,
Когда упадешь ты, как с гор водопад.
Взгляните на скрягу! Не правда ли, он
Сидит, точно клад стерегущий дракон?
Богатства не тронут, покуда над ним
Тот кладохранящий дракон невредим,
Но будет низвергнут он смерти пращой,
И люди разделят тот клад меж собой.
Собравши богатство, используй скорей,
Пока ты не сделался пищей червей.
Коль ты прозорлив и разумен, следи –
Полна назиданья поэма Са’ди,
И если его не отринешь ты речь,
Насущную пользу сумеешь извлечь.

Рассказ о ничтожном благодеянии и великой награде

Один человек, пожалев старика,
Купил благодарность ценой медяка,
Но позже свершил преступление он
И был властелином на смерть осужден.
По случаю казни волненье умов,
Народ любопытный на кровлях домов.
Был тут же и нищий. Что ж видит? О страх!
Его благодетель под стражей, в цепях.
О том подаянии вспомнил старик,
В нем глас состраданья к бедняге возник,
И крик исступленный он поднял тогда:
«О люди! Султан наш скончался! Беда!»
Кричал он и руки ломал над главой.
Услышавши крик сей, турецкий конвой
С испуганным воплем, себя по лицу
И в грудь ударяя, помчался к дворцу;
Примчались к султанским палатам стремглав
И видят, что царь их по-прежнему здрав.
Преступник меж тем в суматохе сбежал,
А схваченный старец пред шахом предстал.
Спросил его шах: «Отвечай мне, старик,
Что значил безумный и дерзкий твой