б из останков того соловьяНе выросло роз, было б странно, друзья!* * *Однажды затеплил в бессонной ночиЯ пламя поэзии яркой свечи.Один пустомеля мой стих услыхалИ, волей-неволей, хвалу мне воздал.Все ж к ней примешал зложелательство он –Так рвется невольно у раненых стон.«Да, стих у Саади превосходен, но в немМы только слова назиданья найдем.Геройских боев он, увы, не певец,Меж тем как былина – пиитства венец».Не знал он, что я не любитель былин,Не то б их слагал я, стиха господин.Приди, дай померимся силой со мной!Врага я о камень швырну головой.На поле словесных сражений и сечЯзык мой разит, как отточенный меч.Ведь счастье не в доблестях бранных бойца,Но лишь в милосердьи благого творца.Счастливый удел если небом не дан,Его не захватит твой меткий аркан.Страдает мураш оттого ли, что слаб? И кормятся львы разве силою лап?Коль с властью небес невозможна борьба,Бери, что тебе назначает судьба.Коль долгая жизнь на земле – твой удел,Не бойся ни змей ядовитых, ни стрел.Коль долгого ты недостоин житья,Целебная в яд превратится струя.Как только Ростем перешел свой предел –Шэгад слабосильный его одолел.
Исфаганский воитель
Приятеля я в Исфагане имел.Он был беспощаден, воинственен, смел,Он страхом противника сердце сжигал,В крови постоянно его был кинжал.Носил он колчан ежедневно с собой,Огонь высекал он своею стрелой.Боец удалой, точно буйвол, силен,И львов, и гепардов запугивал он.Так стрелы метал он во время боев,Что ими созвездье пронзал Близнецов.Колючек на розовом меньше кусте,Чем стрел удальца у врага на щите.Когда во врага ударял он копьем,Пронзал он и вражью главу, и шелом,Стремглав нападал он на сонмы людей,Как будто на рой саранчи воробей.Напав, Феридуну, властителю сеч,Он не дал бы времени саблю извлечь.Рукой повергал леопардов он ниц,Сражал кулаком он и львов, и тигриц.Пусть крепок противник, подобно скале,Он брал его за пояс – враг на земле! Коль латника он топором ударял,Его вмиг он вместе с седлом разрубал.По щедрости, мужеству равных вовекЕму не видал ни один человек.Со мною сей витязь был дружен весьма, –Любил он людей дарованья, ума.Но стала в Ираке мне жизнь тяжела,Судьба на чужбину меня повлекла.В сирийскую землю занес меня рок,И край тот надолго скитальца привлек.А время летело. Сменялись чредойПорою довольство, злосчастье порой…Но кончился срок испытаньям моим,Побрел я, тоской по отчизне томим.В пути на отчизну случилося так,Что снова попал я в знакомый Ирак.Стал ночью однажды я думать, мечтатьИ все пережитое вспомнил опять.О, память о том, с кем делил я хлеб-соль,Как соль, в старых ранах ты вызвала боль! Желанием друга узреть обуян,Вошел с нетерпением я в Исфаган.Увидел я друга. Румян был и белОн прежде, – теперь, как шафран, пожелтел.Как лук, изогнулася стана стрела,Глава, как вершина под снегом, бела.Его одолеть удалось небесам,Скрутившим его по могучим рукам.Судьбина изгнала воинственный пыл,Седую главу он к коленям склонил.«О львов победитель, – сказал я, – с тобойЧто сталось? Ты сделался дряхлой лисой».Ответил: «Со дня наступленья татарПропал у меня мой воинственный жар.Увидел я войско. От множества пикЗемля – как болото, где вырос тростник.Знамена средь них, как огни. На татарНапал я, но рок мне готовил удар.Я воин искусный. Концом копияСнять с пальца кольцо ухитрялся ведь я.Но рок оказался нещадным врагом –Был вражеских сил окружен я кольцом.Решил я бежать. Ведь с судьбой, наконец,Ведет поединок один лишь глупец!Кольчуга и шлем не дадут никогдаПодмоги, коль счастья затмилась звезда.В руках если нету к победе ключа,Победы дверей не разрубишь сплеча!Нас враг окружил. На глазах у людейЖелезо, в железе копыта коней.Мы шлемы надели, увидев врагов,И каждый был к битве жестокой готов.Арабские кони, как тучи, летят,Мечи – точно молнии, дротики – град.Два войска столкнулись в грозе боевой,Как будто бы небо столкнулось с землей.От ливня и града ужасного стрелВихрь смерти над битвой, кружася, летел.Арканы – драконы, раскрывшие пасть,На львов-бранелюбцев готовы напасть.Всклубившийся прах, точно туча, и в нем,Как молния, блещет то меч, то шелом.Щит о щит столкнувшись в кровавом бою,Мы бились и в конном, и в пешем строю.Но тщетны усилья, напрасна борьба,Жестокою к нам оказалась судьба.Мы бросились в бегство. Бессилен герой,Коль он не поддержан господней рукой.Иступится храброго воина меч,Коль гнев провиденья сумел он навлечь.Кто спасся от смерти – изранен был онИ кровью своей, и чужой обагрен.Меж тем наших стрел был бессилен ударВ набитые шелком кафтаны татар.Сплоченным, как в колосе зерна, пришлосьНам ныне, как зернам, рассыпаться врозь.Бежали стремглав, кто в бою не погиб,Как стая блестящих испуганных рыб.Ах, если стрелою судьба поразит,Бессилен пред нею воителя щит!»Ничто – наши силы! Об этом сейчасЕще удивительней будет рассказ.
Ардебильский стрелок
Из лука стрелка в Ардебиле я знал –Железную цель он стрелою пронзал.Однажды столкнулся с ним некий боец –Воинственный, в войлок одетый юнец.Аркан он – отвагой второй Бэхрам Гур –Имел из сырых антилоповых шкур.Лишь только противника лучник узрел,В мгновение ока он взял на прицел.Полсотни он выпустил стрел, но стрелаПроникнуть сквозь войлок, увы, не могла.А враг налетел, точно витязь Дэстан,На лучника ловко набросил аркан,Как вора, скрутил он его и повлек –Во вражью палатку был брошен стрелок.Всю ночь он не спал, вспоминая свой
