была не знакома, предположительно савойскую.
– Овидайя Челон, ваш преданный слуга, ваша светлость. Вы не могли бы убрать пистолет? Заверяю вас, что я не представляю никакой опасности.
К его огромному удивлению, Вермандуа сделал то, что от него хотели, однако не сводил при этом глаз с собеседника. Лишь отступил на несколько шагов и сел на стул. Все это время пистолет был нацелен на Овидайю. Ученый увидел, что у графа был и второй, а еще – большой кинжал и ножны, пристегнутые под мышкой.
– Вы несете чушь, месье Челон. Никто, если он смог незамеченным проникнуть в одну из наиболее хорошо охраняемых крепостей моего отца, не может считаться безопасным человеком.
– А могу ли я спросить, как вы… – Он чуть было не сказал «нас», однако в последний момент передумал. Он не был уверен в том, что Вермандуа знает, что его сообщники спят лишь в нескольких метрах от них. – Как вы нашли меня?
– Разве это так важно?
– Поскольку я потратил очень много времени на то, чтобы не привлекать к себе внимания в Ницце, это очень важно, благородный принц.
– Увольте меня от этих светлостей и принцев. Мой графский титул значит сейчас меньше, чем любовные клятвы портовой шлюхи. Но если вам обязательно знать: месье д’Отвий был настолько любезен, что сообщил мне, как выглядели господа, приезжавшие с визитом в Пинероло вместе с моей матерью. – И он несколько раз прищелкнул языком.
– Комендант крепости? Вы говорили с ним?
– Конечно говорил. Кстати, ситуация была сходной, небольшое свидание тет-а-тет в полуночный час. Предложенный вами путь бегства я отмел сразу. Во-первых, мне не нравится, когда мне говорят, куда идти. А во-вторых, он был непрактичен.
– Насколько?
– Мне нужны были кое-какие вещи. Одежда, оружие, информация. И месье д’Отвий милостиво согласился помочь мне. Вам следовало бы поблагодарить меня.
– А я вот думал, что это вы мне обязаны.
– О, конечно. Я от всей души благодарен вам за изысканный план.
И снова эта насмешливая улыбка.
– От имени всего дома Бурбонов обещаю вам, что этот героический поступок никогда не будет забыт.
– Что вы сделали с д’Отвием?
– Позаботился о том, чтобы он ничего не разболтал. Выполнив, кстати, вашу работу. И поэтому вам тоже следует поблагодарить меня.
– Разве это было необходимо? Это ведь ничего не меняет, многие люди видели меня в Пинероло.
– Вас и четверых ваших друзей, – отозвался Вермандуа.
– Да. Так или иначе, из крепости передадут наши описания в Париж.
– Конечно. Однако это должна была быть задача д’Отвия. То, что теперь он ничего не может написать, делает ситуацию неопределенной, а у нас появляется немного времени.
Овидайя откашлялся. В горле пересохло.
– Будьте так добры, месье, передайте мне что-нибудь попить.
– Вставайте и налейте себе сами. Я могу застрелить вас и тогда, когда вы будете стоять в двух метрах от меня. Я превосходный стрелок.
– Вы выстрелите в спину джентльмену?
– Если того потребуют обстоятельства, то да.
Овидайя встал и подошел к буфету. Вскоре после этого он вернулся, неся в руках два бокала вина. Хотел сесть за стол вместе с Вермандуа, однако тот покачал головой:
– Садитесь обратно на кровать. Так мне вас лучше видно.
Оставив один бокал на столе, Овидайя присел на край кровати. Отпив вина, он произнес:
– Могу ли я спросить, почему вам потребовалось так много времени, чтобы добраться сюда?
– Из соображений безопасности, – ответил Вермандуа. – Вокруг Ниццы кишмя кишат французские шпионы. Мне потребовалось несколько дней, чтобы раздобыть этот наряд савойского конного курьера. И еще несколько, чтобы найти ваше гнездышко.
– Последнее было бы проще, если бы вы пришли в условленное место встречи.
– Вот только я не люблю играть по чужим правилам, месье. Ни по вашим, ни по правилам моего отца. Так, – и он взмахнул пистолетом, – ситуация нравится мне гораздо больше. Я предпочитаю быть наездником, нежели конем.
– Тогда вам, возможно, следует снова скрыться во тьме, даже не выслушав моего предложения.
– О, я его выслушаю. У меня есть голова на плечах, но не пустая. Итак, по чьему поручению вы освободили меня, кто за этим стоит? Австрийцы? Испанцы?
