— В таком случае я направлюсь в обход дома с правой стороны и зайду с тыла. Это займёт больше времени, но зато контролировать дом будем с двух сторон.
Вадим одобрил моё предложение, и мы тут же разошлись.
Я вышел к заднему двору усадьбы. Фруктовый сад и кустарники окружали особняк. От дома к реке вела дорожка, которая упиралась в небольшую пристань. У причала покачивались моторка и лодка, из которой торчали вёсла.
Я вспомнил фотоснимок, в квартире Фаины Ильиничны, с изображением её сына на фоне двухэтажного жёлтого дома возле реки. Перед моими глазами был тот самый особняк, ошибиться я не мог, у меня была фотографическая память. Выходит Фаина Ильинична солгала мне, сказав, что сын живёт в Московской области. Значит, она лгала и во всём остальном.
К этому времени стемнело. Загорелись звёзды и усыпали всё небо. Появилась полная луна. Именно в такую ночь злодеи делают свои чёрные дела: жулики воруют, разбойники грабят на дорогах, а колдуны общаются с тёмными силам. Я к этой категории злодеев себя не относил. Я шёл за правдой.
Я всматривался в мрачный силуэт особняка. В окнах первого этажа загорелся свет. Я осторожно пробрался ближе к дому и замер за кустарником смородины, напряжённо прислушиваясь, стараясь не упустить ни малейшего звука. Я увидел, как над головой сверкнула яркая точка, описала дугу и упала возле меня. Кто — то находящийся на балконе второго этажа, выбросил окурок.
Вглядываясь наверх, я смутно различил тёмный силуэт мужчины, который стоял и глядел в сторону реки. Он повернулся ко мне спиной и кому — то позвонил. Он говорил тихо, я ничего не слышал.
Я переместился немного в сторону, приблизился к освещённой веранде и вновь укрылся за кустарником. С верандой меня разделяло расстояние метров двадцать. Я никого не видел, но до меня доносились слабые звуки работающего телевизора. Скрываясь в темноте, я передвинулся под ветвистую иву, уверенный, что здесь меня никто не обнаружит. Оттуда я хорошо видел всё, что творилось на веранде и в освещённых окнах первого этажа. Мне была видна роскошно обставленная мебель в доме. Картины на стенах. На диване сидела Фаина Ильинична и листала журнал. За столом трое мужчин и женщина ужинали. Я был шокирован, узнав в женщине мою партнёршу и владелицу конефермы Анжелу Бельскую. Двое из троих мне тоже были известны, это были Эдик Зимин и Мурат Мурзаев. Лицо третьего парня мне было знакомо по шраму на лице, но его имени я не знал. Это был тридцатилетний высокий плотный мужчина в спортивном синем костюме. Его загорелое продолговатое лицо было чрезмерно вытянуто, правую щёку пересекал глубокий длинный шрам, нижняя квадратная челюсть выпирала вперёд. У него было загорелое лицо с мохнатыми нависшими бровями и ястребиным носом, на голове короткая причёска чёрных волос.
«Похожего типа я видел в окружении Бориса Савина», — размышлял я.
Я внимательно вглядывался в них, пытаясь по губам прочесть то, о чём они говорят. Но все мои намерения были тщетны.
«Но почему среди них находится Анжела Бельская?» — я задал себе вопрос. Но ответа не находил.
Через несколько минут мужчина со шрамом поднялся из — за стола. Его примеру последовали двое других. К ним подошла Фаина Ильинична и стала убирать посуду. Мужчины откинулись на стульях, с хмурым видом о чём — то переговаривались. Анжела встала из — за стола и вышла из комнаты.
Мужчина со шрамом, прихрамывая, подошёл к окну и распахнул его. Мне показалось, что именно он напал на меня возле моего дома, но получив отпор, прихрамывая, убежал.
Теперь мне было слышно всё, о чём они говорили. Мужчина со шрамом с лёгкой хрипотцой произнёс: — Таджик опаздывает.
Эдик поднялся, почесал шею и тоже подошёл к окну.
— Таджик мне звонил, предупредил, что немного задержится, — произнёс он и взглянул на ручные часы. — Я думаю, что он скоро приедет.
Эдик и человек со шрамом стояли у окна и явно к чему — то прислушивались. Я услышал приближающийся гул автомобиля.
Мужчина со шрамом изрёк: — Кажется, едет! Руслан внизу, да?
— Разумеется, — буркнул Эдик и отошёл от окна.
Через минуту он появился на веранде. Мне стало не по себе. Я хотя и сидел под ветвистой ивой, но это место было не особенно надёжным, потому что находилось буквально в десяти шагах от дорожки, ведущей к парадному входу. Я слился с землёй, боясь дышать. Эдик вышел во двор и уселся на скамейку в каких — то пятнадцати шагах от меня. Следом вышел парень со шрамом, а затем появился Мурат. Они присоединились к нему.
На веранде открылось окно, и из неё выглянула Анжела. Она была в фиолетовой блузке и тёмной юбке. Анжела облокотилась на подоконник и сильно наклонилась вперёд. Её белокурые волосы, плавными волнами свисали вниз. Затем она подняла голову. Высокий лоб, тонкий нос, решительно сжатые губы и большие лиловые глаза глядели в сторону приближающейся машины.
И тут я почувствовал запах тех самых французских духов, которые постоянно чувствовал раньше, во время наших встреч на ипподроме.
— Я его вижу, — сказала она.
Вскоре автомобиль подъехал, осветив фарами дом. Из машины вышел Заур и вытащил из багажника две большие дорожные сумки — баулы. Пискнула сигнализация и Заур перетащил баулы к парадному входу.
— Всем привет, — изрёк он и широко улыбнулся Бельской.
— Анжела, я слышал у тебя вороной жеребец по кличке «Дантес» уже готов к скачкам, — сказал Заур. — Разреши на нём поучаствовать на
