Письма к Олафу Броку. 1916–1923

столько из Вашего дорогого времени. Но при случае побеседуйте с Вульф.[сбергом][168] и Генр.[169] о косах и сообщите Ваше общее решение. Сердечно обнимаю Вас и детей. Целую ручки дорогой Нины Ивановны.

Ваш как всегда

Гулькевич

27 26/13 III 1918 Стокгольм

Дорогой Друг,

Спешу в дополнение к предыдущей переписке известить Вас, что сюда прибыли 20.000 кос из Австрии. Образец заказов Министерства Земледелия.

Цена – 5 крон 25 эре франко Стокгольм. Если наша фирма рассчитывает приобрести шведские косы, то, быть может, она польстится и на эти. Ответ желательно было бы получить, возможно, безотлагательно.

Сердечный привет Вашим детям и Вам.

Весь Ваш

Гулькевич

Целую ручки дорогой Нины Ивановны.

28 14 V 1918 Стокгольм

Дорогой Друг,

Спасибо за добрые строки от 13 сего месяца. Спешу исправить неточность моих выражений, которая могла вызвать в Вас сомнение относительно Вашего долга защищать Ваше имя. Поверьте, я

об этом

думаю

более

Вас.

Но то, что представляет опасность для меня

, как русского (быть втиснутым в компанию, репутацию которой усиленно подтачивают завистники, такие же банкиры, как заинтересованные лица) –

Вам

ничем не угрожает. Вы норвежец, и уже в силу этого одного обстоятельства, вне пределов досягаемости. Понимаете ли Вы меня? За Вас я вполне спокоен. Относительно Ден.[исова][170], горячо рекомендованного мне человеком, которого я искренне уважаю, я вполне разделяю Ваше мнение. Если за ним были разные грешки, то ныне, вылезши из беды, он хочет быть благородным и, как из Ваших слов видно, ему это вполне удается. Но политик он плохой. Ссориться с Фолькм.[аром][171] ему не только не стоит, но и прямо

нельзя

. С англичанами ему

никогда

не повторить того, что ему помогли сделать Ф.[олькмар] и Кон [172]. Он всегда мог после «перепродать» дело, но «сделать» его и скрыть первичный грех должен с Ф.[олькмаром]. Жаль, что ему этого нельзя объяснить…

О Вашем идеализме мне нечего и распространяться. В нем я уверен более, чем в себе. Поэтому няня очень просит иметь в виду ее «зарок». 5 % должны быть удержаны и при последней посылке по почте. Простите чисто материалистическое содержание письма. Желаю веселых троициных дней[173], обнимаю Вас и детей. Целую ручки дорогой Нины Ивановны.

Всем сердцем Ваш

Гулькевич

На Ваш вопрос: кто против меня из русских – отвечу – все кроме некоторых, которые стоят за меня горою, также как Вы (Чупров[174], Никольский[175]), другие менее активно (Стахович, Бэр[176]). Разумеется, причины к тому различны, но об них до другого раза.

29 16/3 V 1918 Доверительно

Дорогой Друг,

прежде всего, извините казенную бумагу[177]. Но в данную минуту у меня нет другой под рукою. Засим позвольте пожелать Вам и всем дорогим Вашим возможно приятных радостных праздников. Надеюсь, что дождь прошел у Вас вовремя, и что природа ликует вместе с Вами.

Цель настоящего письма (как многое другое –

лично между нами

) сообщить Вам, что надежды на мое водворение у Вас окончательно рухнули. У меня сегодня утром был Абр.[ам] Львович Животовский[178], сказавший мне, что сносится с Ник.[олаем] Хрис.[анфовичем] о том, как компенсировать меня за неудавшийся «ангажемент». Я искренне благодарил его, но предупредил его, что такового для меня

не

существовало и поэтому я считаю, что они

никакого

обязательства по отношению ко мне не имеют, и прошу его сообщить об этом Ден.[исову]. Жив.