Автомобиль загудел и исчез в облаке пыли.
— Что это за личность? — удивился Мишле.
— Амир саиб, — коротко ответил Наурус хан.
— Эмир и падишах Афганистана, — пояснил Волков. — Ленинград ему понравился.
98
— Пожалуй можно, — сказал улыбающийся полпред.
— Эвакуационное свидетельство пишется только на советских граждан, — предупредил осторожный секретарь.
— Пиши, пиши, я согласую, — отмахнулся полпред.- Все равно станут советскими.
— Несомненно, — через Волкова подтвердила Джессика. Они сидели под чудовищным чинаром в саду полпредства.
Секретарь задумчиво смотрел на густую листву, точно отыскивая в ней подходящий номер циркуляра.
— Товарищ Волков, — неожиданно сказал он.- Такие чинары бывают, но березы такой быть не может.
— Не может, — решительно подтвердил Миша.
Волков не успел ответить. За его спиной раздался густой бас Мишле:
— Прошу меня поздравить.
Он стоял под руку с Ситой, на полторы головы выше ее, важный и неподвижный. Сита улыбалась.
— Кроме того, прошу зарегистрировать наш брак, — и, низко наклонившись, поцеловал руку своей невесте.
— Поздравить легче чем зарегистрировать, — ответил полпред. — Вы иностранцы.
— Господин министр, — церемонно начал Мишле.- Я скорее отправлюсь в пекло, чем к французскому послу. А в мечеть я тоже не пойду. Я не турок.
— Зарегистрируетесь в СССР. Там проще, — посоветовал секретарь.
— Мне некогда ждать, — проворчал Мишле.
— Ждать недолго, — утешил полпред. — Завтра вышлем всех вас аэропланом в Ташкент. Свадьба через трое суток, а пока примите мои поздравления.
99
Сита крепко сжимала обеими руками огромную ладонь Мишле, но вниз смотреть не решалась. Воздух гремел сплошным громом, и сердце сжималось от странной качки. Так было много часов подряд и, казалось, будет до самой смерти. Что ж, пусть так и будет, если это нужно тому, чью руку она держит.
Внизу бурыми складками ползла голая, сухая земля. Потом появилась светлая полоса. Когда летели над ней, она неожиданно потемнела.
— Амударья, — на листке записной книжки нацарапал Волков. — Граница СССР. .
100
— Друзья мои, — говорил Мишле. — В этот счастливый день я поднимаю бокал за нашу прекрасную спутницу, мадемуазель Драгонетт. За ту, которой я обязан моей свободой и моим счастьем, за ту… — и удивленным голосом добавил: — почему у него нет букета?
— У кого? — удивился Волков.
— У вина, конечно.
Гости расхохотались, и Сита улыбнулась. Она знала: на свадьбе должно быть весело.
— Что вы знаете о букете виноградного вина? — с большим трудом и крутым выговором спросил по-французски толстый человек в толстовке.
— Все, что надо, и еще столько же, — прогремел Мишле.- Мой отец был виноделом в Жиронде.
