размахивал головой и терся поврежденным правым глазом о землю.
Сомерс, шедший впереди, решил этим воспользоваться и очень медленно и осторожно стал подбираться к существу, забирая вправо. От динозавра исходила ужасающая гнилостная вонь, но спортсмены, преодолевая тошноту, постепенно продвигались вперед. Наконец Сомерс оказался так близко, что почти мог притронуться к шкуре динозавра дулом ружья. Молодой англичанин тут же выстрелил из обоих стволов. Отдача отбросила его назад, однако динозавр успел быстро обернуться и вскочить на задние ноги; изгибая длинную шею, он с тупым звуком обрушил челюсти на голову Сомерса. К счастью, тропический шлем спортсмена был проложен изнутри сталью, наподобие охотничьей шляпы; хотя зубы животного прошли сквозь сталь и причинили Сомерсу серьезные ранения, в зубах у выпрямившегося чудовища остался один только шлем. Гриффит, не медля, выстрелил по глазам чудовища. Динозавр выплюнул шлем и возобновил атаку. Он был тяжело ранен, но все же снова дернулся вперед, изогнул шею и схватил профессора пастью за правое плечо. Кости Гриффита хрустнули в зубах рептилии, ружье выпало у него из рук. Но в эту, хоть и краткую, секунду Сомерс успел оценить положение. Он подхватил упавшее ружье, приблизил дуло к левому глазу динозавра и нажал на спуск. Зверь выпустил руку профессора, с пугающим шипением взвился в воздух, упал в поток и медленно поволок свое тело по дну к озеру в устье долины.
Правая рука Гриффита была выведена из строя, Сомерс также был ранен, однако путешественники двинулись за динозавром. Вода в потоке была красной от крови, вытекавшей из ран в боку чудовища.
— Он получил четыре унции доброго свинца в сердце или в легкие, — мрачно произнес Гриффит, когда они на минуту остановились, глядя на лужу пенистой крови в том месте, где динозавр недолго отдыхал на берегу.
Профессор не ответил. Он ослабел от ран, нанесенных зубами рептилии, голова у него кружилась. Спортсмены устало плелись за своей добычей. Кровавый след в конце концов вывел их в к озеру, которое они видели с утеса. Следы динозавра обрывались на берегу: там он бросился в озеро и исчез.
Обессилевшие от ран и преследования спортсмены повалились на землю, не в силах пошевелиться.
Вскоре к ним присоединился и последний негр с выпученными от страха глазами. Англичане не могли встать на ноги и послали его вперед за носильщиками, ждавшими их где-то поблизости. Он вернулся со старшиной; любезный посланец старого вождя предварительно разыскал в багаже флягу с бренди. Несколько глотков оживили страдальцев, и они молча кивнули, показывая, что готовы покинуть долину.
В надлежащий срок путешественники, оставив на время поиски окаменелых останков динозавров, возвратились в Кейптаун, а оттуда в Оксфорд, где поправили изображение динозавра, висевшее на стене в комнате профессора.
Письмо Гарри Хайнса, сотрудника «Новой эры» в Нью-Йорке, посланное им редактору во время нахождения своего в отпуске.
Любезный мистер Клер!
Предоставляю следующий случай на ваше личное усмотрение. Поместить его в настоящее время в газетах или каком-нибудь журнале нельзя, ибо к нему отнесутся, как к нелепой выдумке. Но если и вы придете к тому же заключению и притом сочтете меня жертвой острого помешательства, то я могу представить вам двух вполне достоверных свидетелей, которые лучше меня докажут вам наличность невероятного факта. Свидетели эти — профессор Равенден, известный энтомолог, а затем Стенфорд Кольтон, сын старика Кольтона из Петтон-Треста, студент-медик, кончающий в этом году курс медицинских наук. Профессор Равенден занимается в настоящее время наблюдением над превращениями одного редкого вида маленьких, небесно-голубых бабочек, которые водятся здесь.
Мы трое составляем полный комплект запоздалых дачников дома № 3 и, вероятно, пять процентов населения этой покрытой травой местности в сорок квадратных миль; остальные люди — или служащие в обществе спасения жизни, или хозяева домов №№ 1, 2 и 3 или, наконец, рыбаки, поселение которых находится на южной окраине.
Вечером — т. е. вчера для большей точности, так как теперь уже за полночь — мы все трое отправились гулять. На возвратном пути нас застиг частый и мелкий дождь, который бил нам прямо в лицо, мешая хорошо рассмотреть окружающий нас ландшафт. Немудрено заблудиться в такой стране, где все холмы точно вылупились из одного и того же яйца, а дубовые кустарники проросли из одного и того же желудя. Целый час или около этого бродили мы
