торговля.
Малыш посмотрел на свою маму, лежавшую лицом вниз. Она не шевелилась. Обгорелая одежда на ее спине, изрешеченной осколками, как маленькими алыми оспинками, превратилась в кровавые лохмотья. Один из болтов, вылетевших из бомбы, пробил затылок маминой головы, безобразно разворотив череп.
Мальчик не понял, что мамы больше нет. Он просто не мог это осознать. Как и все дети в этом возрасте, малыш искренне верил, что люди не умирают. Мальчик судорожно теребил маму за скользкое от крови плечо.
– Вставай, мама! Чего же ты лежишь? – писклявым голоском умолял малыш.
Но мама не вставала, она уже никогда не сможет встать.
Вокруг ребенка, мелькая белыми халатами, пробегали врачи. Санитары тащили к машинам тяжелые носилки с пострадавшими. Легкораненых бинтовали на месте, накладывали на переломы шины, делали инъекции обезболивающих. Никто не замечал малыша, все куда-то спешили, не жалея ног и обуви. Согнувшись над погибшими, кричали и плакали женщины, пытаясь опознать в изуродованных лицах своих родных и знакомых.
Малыш не знал, что ему делать. Он тоже заплакал, не придумав ничего лучшего. По его лицу небольшими ручейками заструились соленые слезы, в горле запершило. Он вытирал слезы грязными ручками, а они все текли и текли, звонко капая на тело матери.
Чья-то большая сильная рука ловко подхватила мальчика и подняла вверх. Мужчина прижал малыша к своей груди и нежно погладил по голове.
– Не бойся, – сказал он.
Малыш не знал этого мужчину, но он был единственным человеком, обратившим на него внимание, и ребенок не стал сопротивляться. Мальчик прижался лицом к потной, незнакомо пахнущей рубашке и крепко зажмурился, пытаясь остановить слезы.
Мужчина поцеловал ребенка в затылок, неприятно уколов кожу бородой, и, держа его на руках, пошел куда-то, быстро удаляясь от ужасного места, которое когда-то было базаром.
Спустя минут десять мальчик смог немного успокоиться и остановить слезы. Мужчина поставил ребенка на ноги. Почувствовав под собой твердую землю, малыш окончательно пришел в себя и открыл глаза. Мальчик осмотрелся. Он стоял посреди полутемной комнаты, в которую свет проникал через три небольших окна. Было душно и жарко. В воздухе витали мелкие желтоватые пылинки, вокруг было грязно, в помещении царил беспорядок.
Кроме малыша и его спасителя в комнате находился еще один мужчина. Взрослые, не обращая внимания на ребенка, шепотом обсуждали между собой что-то непонятное. В их речи постоянно встречались странные, незнакомые слова. Мальчик пытался понять их смысл, но у него ничего не выходило. Мама никогда не употребляла таких слов.
– Кого ты привел? – спросил собеседник, указывая рукой на малыша.
– У мальчика маму убило взрывом. Он плакал. Мне жалко стало, я его подобрал.
Мужчина подошел к мальчику, спросил:
– Ты хочешь встретиться с мамой?
– Да! – обрадовано пролепетал малыш.
– Для этого тебе придется выполнить дело, – шепотом произнес мужчина.
В его руке, блеснув чернотой вороненой стали, появился большой тяжелый пистолет.
– Знаешь, что это? – поинтересовался мужчина.
– Да, отец показывал мне. Он говорил, что это надо использовать против плохих людей…
У блокпоста, расположенного около выезда на широкую трассу, ведущую к северной границе страны, столпилась вереница машин беженцев, желающих покинуть город. Лейтенант международных сил Джеффри неспешно подходил к каждому автомобилю, проверял документы водителя и пассажиров. Если машина была подозрительной (а лейтенанту почти все машины казались подозрительными), то он внимательно осматривал багажник и салон. Неподалеку, покуривая сигареты, стояли сослуживцы лейтенанта.
Лейтенант, как и они, был одет в стандартный пустынный камуфляж неяркого бледно-желтого цвета с беспорядочными оливково-землистыми пятнами. На плече у лейтенанта висела массивная винтовка М16, голову закрывала желто-зеленая каска. На ногах Джеффри красовались тяжелые, запачканные пылью ботинки. Поверх формы лейтенанта был надет тяжелый бронежилет, надежно защищавший его туловище.
Было душно, полуденное солнце, не жалея сил, щедро жарило землю. Горячий ветерок не приносил прохлады. Лицо лейтенанта за несколько месяцев обветрилось и загорело.
«Здесь невыносимо жарко», – думал Джеффри.
Под бронежилетом спина лейтенанта вспотела, до нитки промочив майку, поддетую под камуфляж. По лицу и торчащим из-под каски белокурым волосам Джеффри, поблескивая, стекали крупные, как бисер, капли пота.
Неподалеку от блокпоста, там, где начиналась очередь автомашин, остановился еще один автомобиль. Водитель не заглушил мотор, двери открылись, из салона вышли двое мужчин и малолетний мальчик.
