– Ты все понял? – спросил мужчина у малыша.
Ребенок кивнул головой и пошел вдоль дороги.
Машины неприятно рычали моторами, из их выхлопных труб вырывались облачка едких сероватых газов. Мальчик обернулся. Ни мужчин, ни их автомобиля уже не было на дороге.
«Какой сегодня день?» – силился вспомнить лейтенант.
От жары и напряжения его мозг начинал давать сбои. Все смешалось в голове у Джеффри: беженцы, теракты, ежедневные взрывы, ночные перестрелки и эта проклятая бесконечная очередь машин, каждую из которых надо проверить и осмотреть.
Джеффри никак не мог выкинуть из головы случай, произошедший несколько дней назад. Тогда к блокпосту на высокой скорости подъехал легковой автомобиль. На приказ остановиться водитель не отреагировал, и военные открыли по нему огонь, изрешетив корпус пулями.
Все находившиеся в машине были убиты. Когда машина остановилась и Джеффри, в числе прочих, подошел к ней, то увидел ужасающую картину: на сиденьях, истекая кровью, лежали тела трех человек. Это была семья – отец за рулем, его беременная жена рядом с ним и их малолетний сын на заднем сиденье. Экспертиза показала, что бомбы в машине не было, а водитель не остановился из-за того, что отказали тормоза.
Изуродованное смертью лицо убитого в машине мальчика навсегда запомнилось Джеффри. Лейтенант успокаивал себя тем, что лично он стрелял по колесам и не его пули убили ту семью в машине, но это мало помогало ему.
Мысли путались, но Джеффри, не отрываясь от проверки документов, пытался привести свой разум в порядок, думая на отвлеченные темы: «Сейчас месяц июнь, лето…».
Джеффри немного полегчало, боль в голове унималась. Это обрадовало его, и он решил продолжить ход своих мыслей: «Итак, первое июня…. К чему это я?… Да, точно, пятого числа у моей дочери будет день рождения. Ей исполнится восемь. Только бы не забыть позвонить… Надо записать, иначе непременно забуду».
Неожиданно лейтенант заметил боковым зрением маленького мальчика, приближающегося к нему. Он отвлекся от хаотического потока своих мыслей и повернулся к ребенку лицом. Малыш вплотную подошел к Джеффри, остановился.
Лейтенант посмотрел вниз, его поразили большие, широко открытые глаза ребенка. Карие глаза малыша, чистые словно небо, светились лучисто- наивным светом доброты и очарованья. Джеффри вновь вспомнил свою дочь, ее такой же нежный и ласковый взгляд, только у нее глаза были не карие, а голубовато-зеленые.
«Все дети в мире одинаковые», – подумал лейтенант.
Джеффри внимательнее рассмотрел ребенка. Под испачканной и разорванной во многих местах футболкой он заметил на теле малыша чуть выше пояса странный бугорок.
«Что это? – подумал Джеффри. – Я слышал, что обедненный уран, содержащийся в бомбах, которые мы сбрасывали, вызывает болезни. Должно быть, у мальчика опухоль».
– Ох, бедная малютка! – сказал лейтенант.
Он нащупал у себя в кармане пачку леденцов, опустился на колени и протянул мальчику бесформенную блестящую упаковку конфет.
– Где же твоя мама? – ласково спросил Джеффри.
Малыш ничего не ответил ему, он продолжал пристально смотреть на лейтенанта немигающим взглядом.
– Конечно, ты же не понимаешь по-английски, – вздохнул Джеффри.
В следующее мгновение мальчик поднял футболку, и Джеффри увидел, что замеченный им бугорок был вовсе не опухолью, а рукояткой пистолета, торчащего из-за пояса. Лейтенант резко выпрямился, отскочил в сторону, руки крепко сжали винтовку.
В его голове беспорядочно замелькали мысли: «Пистолет игрушечный?… Кажется, нет… Что делать?… Стрелять в ребенка?…».
Всего несколько секунд потребовалось малышу, чтобы достать пистолет и направить его дуло в сторону Джеффри.
– Не делай этого! – вскричал лейтенант.
Но мальчик не понимал его. Оглушительный выстрел разорвал воздух. Пистолет, извергнув огненный факел, вывалился из слабенькой детской ручонки, звонко упав на асфальт.
Джеффри выпустил конфеты из потной ладони, они упали на землю и раскатились во все стороны разноцветными бусинками. Пуля ранила его в шею – незащищенное место между бронежилетом и каской. Лейтенант почувствовал резкую боль и жжение, в горле запершило, рот наполнился противной на вкус, соленой кровью. Он, покачиваясь, сделал несколько шагов назад. В глазах потемнело, и Джеффри, обессилев, упал на спину.
Сослуживцы лейтенанта, услышав выстрел и увидев ребенка с пистолетом, открыли огонь. Безжалостные пули, разрывая в клочья внутренние органы, насквозь пронзили тельце мальчика.
Ребенок умер почти мгновенно, не чувствуя страданий. Последним, что он видел в жизни, было лазурно-голубое бесконечное небо родного города с медленно плывущими, словно шрапнельные разрывы, сероватыми облачками. Это прекрасное небо в последний раз отразилось в его лучезарных, широко открытых глазах. На лице малыша навсегда застыла последняя улыбка. Он был счастлив, что вскоре встретится с любимой мамой.
