…я все же мечтаю дожить до дня, когда
На контакт с действующей властной вертикалью Кормильцев не идет. Она, по его словам, тоже к диалогу не рвется:
ИК: Он просто нам не нужен, такой диалог: наши дискурсы не смыкаются. Вертикаль прежде всего реагирует на подобное себе. Почему так жестко обошлись с Лимоновым? Потому что он конформист-оппозиционер, который так и пишет: злой царь, не любящий свой народ — это Владимир Владимирович Путин, добрый царь, любящий свой народ — Эдуард Вениаминович Лимонов. А мне-то на х** никакой царь не сдался — ни хороший, ни плохой. Очень, конечно, красивая идея — пойти, срыть до основания Кремль вместе с обитателями. Но на практике, даже если предположить такое, это окончится массовым кровопролитием и надстройкой стен Кремля еще на полметра. Мне интересно создать такой момент, когда люди в Кремле поймут, что ничем, кроме Кремля, они не управляют. Пусть сидят, проголодаются — выйдут.
ЮВ: Когда создадите?
ИК: Все это рассчитано на очень долгое время. Возможно, мы не увидим крушение вертикали как идеи власти, а может и увидим, сейчас все быстро. Максимум, кто мне нужен из власти — это шериф моего двора. Пусть он гоняет дворников, но только в том случае, если они листья или снег плохо убирают. Не надо пытаться управлять. Надо создавать как можно большее количество людей, которые управляют сами собой. Тогда у любой власти, у любой вертикали останется меньше того, чем она может управлять. Чем больше альтернативы, тем лучше альтернативные формы хозяйствования, искусства, половых отношений.
ЮВ: А если в последнем пункте неохота искать альтернативу?
ИК: Окей, не ищи. Будь в своем сообществе, но дай и тому сообществу быть. А еще лучше поучаствуй в нем на игровых началах. Самую интересную переписку в своей жизни я вел в лесбийских чатах. К сожалению, в последний момент всегда приходилось отказываться от переноса отношений в реальность. Ты можешь даже собрать свое сообщество и пойти бить, условно говоря, пидоров, но при этом ты не должен отнимать у условных пидоров возможности собраться, прийти и побить тебя с соратниками. А вертикаль — отнимает…
В последнее время целый ряд моих знакомых, которые давно уже забыли, откуда у Путина растет харизма, внезапно вновь ее обнаружили.
Гуляя с одним из таких знакомых, известным израильским диссидентом Ш., я долго объяснял ему, почему в путинской России не может быть никакого достойного будущего ни у меня, ни у моей жены, ни у моих детей.
— Да-да, — озабоченно покивал головой Ш. — Но ведь зато он продает ракеты Ирану…
Обалдев от столь искрометной логики, я выпалил:
— Изя, мне абсолютно по х**, кому он продает ракеты!
Диссидент укоризненно посмотрел на меня как на дитя неразумное.
Недавно Кормильцев завел себе несколько анонимных «счетов» на ЖЖ — кроме, понятно, основного, на главной странице которого написано «Ilia Kormiltsev’s journal».
ИК: Мне скучно, когда мне пишут, точно зная, кто я есть. ЖЖ как большая альтернативная игра в анонимность, в виртуальный мир, выхолащивается из-за персонализации участников. Если угодно, она тоже стала конформистским образованием. Надо переходить обратно к анонимности и не колоться. Значит, надо вскоре покидать ЖЖ. Это принцип: как только какой-либо дискурс становится достоянием вертикали, надо сдавать эту территорию. Допустим, альтернативная литература (алкогольная, матерная) усвоена вертикалью? Усвоена: за нее дают официальные премии, ее изучают в вузах. Значит, надо искать другую альтернативу. На сегодняшний день в литературе это, на мой взгляд, религиозный фундаментализм, рефлексии на эту тему. Надо постоянно уходить от себя, иначе вертикаль тебя найдет…
«Цель — ничто, движение — все», — тот самый Эдуард Бернштейн, которого недобрым словом поминали почти на каждом занятии по истории КПСС. Кормильцев кротко признает, что да, Бернштейн. И еще немного Ленин образца «Государства и революции» — там, где про мир, в котором не будет границ.
ИК: Кто говорит о России? Меня, например, более всего интересует то, что творится в эмиграции, какие там сейчас идут тенденции, что создается. По одной простой причине: бытие в диаспоре избавляет от озабоченности судьбой территории. Евреи сильно потеряли после создания
