сжигают, то за это не тягают в тюрьму. Я хочу вот о чем сказать: мы сейчас говорим о разных вещах, об ответственности, которая наступает в обществе, и как за это должен человек отвечать. Я повторяю: я против тех варварских методов, которые у нас сейчас существуют. Можно было предупредить, закрыть, оштрафовать. И Эдика можно было бы предупредить. Я вам скажу, что на одном из конгрессов писателей международном была такая идея — послать ему личное письмо с просьбой прекратить все эти вещи, инсинуации просто как писатели к писателю. Потом пришли к выводу, что это будет бесполезно.
МГ: Правильно, бесполезно. И что делать? На самом деле власть топорно и предугадывает. Ведь вы не обращаете внимания, что то, что делают с Лимоновым, это предугадывают возможное, гипотетическое преступление, которое он может совершить. Вы за это?
АО: Еще никто не доказал, что он хотел совершить преступление. Может быть, с одной точки зрения, это преступление, а с другой — абсолютное благо. Например, то, что касается Казахстана, допустим, я имею здесь свое совершенно определенное мнение. Я считаю, что Лимонов, пусть даже у них было всего 6 автоматов, и если он имел в своей голове такие мысли, что нужно пойти в Казахстан и сделать что-то, чтобы облегчить положение русских, которые там живут, я убежден, например, что он хотел сделать благо. Потому что в Казахстане жило 8 млн русских, теперь там живут 3. Куда делись 5?
АТ: Почему именно русских? А как армянские там живут?
МГ: Ну, хорошо, он хотел. Он отправляет туда ребят, чтобы они что делали с этими автоматами, порохами? Что делали?
АО: Есть люди, которые относятся хорошо к Фиделю Кастро, а есть, кто плохо. Я отношусь хорошо, за то, что он в 1953 году штурмовал казарму Монкада, их было 10–15 человек. Они совершили самоубийство фактически, но оно положило начало большой революции. Можно как угодно оценивать эти результаты, но именно действия горстки людей положили начало процессу. То есть если бы Лимонов (мы не знаем, хотел он это сделать, или нет, мы можем только предполагать, но это пишет ФСБ, что он хотел поднять восстание), даже если бы он там положил свою голову и жизни своих ребят, вооружившись шестью не стреляющими автоматами, возможно, это было бы и хорошо, и благом для тех людей, которые там живут. Потому что, по сути, он единственный человек, который за этих людей заступается второй раз.
МГ: А что вы называете странным выражением «положил свою голову»? Это значит, что он сделал что?
АО: Ну, может быть, он поднял там восстание.
МГ: Когда вы говорите про восстание, это же не просто сказать «Восстание!», и они слагают свои головы. Это значит, кто-то умрет, и они будут стрелять.
АО: То есть умер бы Лимонов и те люди, которые с ним пришли.
МГ: А другие?
АО: А другие бы воодушевились.
МГ: Это вы имеете в виду русскоязычное население?
АО: Я разговаривал с Лимоновым в 1997-м году, когда он туда приехал. Там планировалось восстание, и он с девятью товарищами приехал туда поддержать русскоязычное население. И я ему объяснил, что здесь все страдают от этого режима, всем плохо, и он сказал замечательную фразу, он сказал, что русские ответственны за то, что здесь происходит, и они должны тут навести порядок.
АТ: А кто дал право русским отвечать за все? Это что, избранная нация? А что делать с полукровками? Я не чистый русский, наполовину украинец, что со мной делать будете?
МГ: А что с казахами делать?
АТ: Вы бред абсолютный несете. Это уже называется национал-большевистский бред. Кто вам дал право?
МГ: Вы благословляете Лимонова на вмешательство в дела независимого государства. Так сложилось, что Казахстан — независимое государство, а вы говорите, пусть он там делает хорошо русским. А казахи?
АО: Так и казахам от этого будет хорошо.
МГ: От чего? Что планировал Лимонов сделать так, чтобы там всем стало хорошо?
АО: Я не знаю, что он планировал, но я отталкиваюсь от той бумаги, которую вы нам зачитали, и от того, что происходит в Казахстане. Там существует нехороший очень режим, кстати, этот режим поддерживает один очень известный режиссер, которому национал-большевики залимонили яйцом в лоб. Там существует ужасный режим, этот режим изгнал из Казахстана 4 млн, проявив совершенный национал-большевизм в вашем понимании. Они изгнали оттуда журналистов, первые стали устраивать знаменитые эти конкурсы на частоту и уничтожили фактически все телекомпании.
МГ: Хорошо, плохой Назарбаев. Меня интересует другое: значит, можно перейти на территорию другого государства и устраивать там хорошо для тех, кого изгнали?
АО: Но это на уровне идеи я вам предлагаю, я же не говорю, что я пойду с автоматом. Но мне нравится, если он думал, что можно пойти и воевать, мне нравится эта его мысль. Мне нравится, что нашелся такой радикальный человек, который готов пожертвовать собой, чтобы решить там какой-то пусть даже идеалистический вопрос.
ОК: Чтобы развязать новую войну?
