Думаю, что родители Самохина и Пётр Егорович хорошо знакомы, между собой, — сказал Гесс. — Мне отрядник недавно говорил, чтобы я его готовил в звеньевые. Точно Петя и отец Самохина имеют совместные обязательства, друг перед другом, возможно и корыстные. Я видел, как Самохин выносил из его кабинета сумку с мёдом, но это теперь не моё дело, — безразлично произнёс Витька.
— Если его поставят бугром, он у меня, как и все остальные будет разуваться около дверей, — сказал Беда, смотря на Бороду. — Пускай сам себе авторитет зарабатывает. Но вредить ему не надо, может он и неплохой пацан. Вот вы с Гессом, вчера обидели невинного мальчишку, который сегодня с утра ходит с опущенной головой. Так не поступают с путёвыми пацанами. Он лычек не носил и не носит никаких, — ведёт себя смирно. Земляков у него нет тяжеловесов, чтобы вступились за него. А вы в морду его, и перед сном. Смотри Юрка, за это со временем на взрослом спросят. А Гессу при его бугриной должности, вообще запретно руки тянуть. За всё когда — то всем воздастся. Шамиль огрёб удовольствий, теперь, наверное, в тюремной больничке, сказки рассказывает, что активисты побили, чтобы там добавку не получить.
— Ничего с ним страшного не случилось, голова слегка разбита и три ребра поломаны, — сообщил Юрка, — скоро назад привезут. Чекист быстро с области приехал, рыскает уже во всю по зоне. А насчёт Петиного предложения ты что думаешь?
— Ничего не думаю, и думать не желаю.
— Беда, а что они предлагают, по нашим понятиям не западло, — знающе сказал Юрка.
— Не знаю, какие у вас понятия, но лычку я одевать не буду. Мне и так неплохо живётся. Досрочного освобождения мне не видать, как и тебе. Фенюшкин ни Шамиля, ни фаныча мне не простит никогда. Он будет постоянно за мной рысачить, и агентурную сеть свою около меня точняк уже расставил. Семьдесят дней осталось мне до совершеннолетия, репутацию свою на красную повязку разменивать и не подумаю, хоть они и обещают золотые горы.
Саботаж
Вечером он зашёл к Петру Егоровичу, вежливо и категорично отказался от сделанного им предложения, пообещав, что за дисциплиной он и без актива присмотрит. А трепать нервы и ощущать ответственность перед всем коллективом, может дать сбой его больному сердцу. Самохину он также обещал помочь встать на ноги, давая полезные советы в его командирских начинаниях. Пётр Егорович с неподдельным сожалением принял отказ Беды, но поблагодарил его за честный и правдивый ответ. Осторожно при этом, предупредив, что у Беды после этого будет перспектива окончить среднюю школу только в исправительной, а не воспитательной колонии.
После их разговора, через три дня Витьку Гесса увели из школы на этап, не дав ему ни с кем попрощаться. На его кровать лёг пришибленный Самохин.
Беда сразу поставил его на разграничение обязанностей. Запретив подпускать близко к себе его бывшее низкопробное окружение, чтобы не превратить отделение в чушмарский уголок:
— Твоё дело, на первых порах слушать во всём меня и Бороду. Соблюдай суворовский порядок, чтобы чистым был и опрятным. Чаще мойся и следи за своим внешним видом. Сапоги перед входом снимай и чисти их по десять раз в день, замени робу и телагу. Ко мне в таком задрипанном виде ни в школе, ни на территории не подходи. Хвост при мне не распушай ни на кого, — отшибу. Блатовать, тем более не помышляй. Вот с таких условий, будешь перекраивать себя, и готовить к свободе. Если будешь стучать и писать рапорта на меня или пацанов, вспоминай Шамиля. Он сейчас в санчасти лежит и без посторонней помощи не может повернуться на шконке. И ходит только под себя. Ни у кого нет желания утку ему подавать. И не вздумай закрывать сюда вход моим друзьям. Сам знаешь, они ко мне каждый день ходят. Если в чём — то будут сомнения, самостоятельных решений не принимай. Не бойся, спрашивай совета. Понял?
— Понял, — промычал Самохин, — но вот с сапогами, не правильно получается. Все бугры ходят по отделению в сапогах и разуваются около кровати, а мне, почему разуваться надо у дверей, как все. Почему мне нельзя, как всем буграм?
— Ничего ты смотрю, не понял. Я тебе сказал — научишься чистить свои прохоря по десять раз в день, будут они у тебя, как игрушки, тогда, пожалуйста, но, чтобы твои говнотопы стояли на одном уровне с моими сапогами и Бороды. Извини?
…В этот день на улице выпал снег. Запорошив покров земли и замёрзшие лужи, на одной из которых поскользнулся дядя Миша, поломав себе одновременно ногу и руку. Вместо него в цех прислали сухую и злую закройщицу по имени Инесса Захаровна, которая требовала беспрекословного во всём подчинения и не терпела никаких советов от мальчишек, хотя эти советы были наработаны и испытанные. Она пыталась навести свои порядки, сломав налаженный годами привычный ритм работы, чем вызвала внутренний протест у мальчишек.
Она не гнушалась писать по всем мелочам рапорта, за что ребят лишали разных довольствий. Написала она рапорт и на Беду, за пятиминутное опоздание на работу. Она не понимала, что мастерская находится в жилой зоне, и такие опоздания до этого дядей Мишей серьёзно не пресекались. Так как это опоздание в обязательном порядке навёрстывалось за швейной машинкой.
Инесса и не подозревала, что своим рапортом на Беду нажила себе невидимого и ужасного врага.
