— Только ты мне не объясняй, что ты ученик шестой школы.
Я с тобой в одном доме прожил много лет и всю твою подноготную знаю, как родной букварь.
— Родную речь, — поправил Моню Беда, — а Букварь это учебник для первого класса, где изучают гласные и согласные знаки.
Моня проглотив от Беды пилюлю на грамотность, посветил перед глазами Сергея истрёпанной бумажкой:
А вот эта долговая расписка, с гласными и несогласными знаками. Напечатана на печатной машинке, имеет подлинную подпись уважаемого товарища Суворова. И как её получил Лоб, мы это при следствии выясним. Но предупреждаю тебя, если мы найдём, хотя бы ещё одну такую расписку, вам всем грозит срок за мошенничество. А где прячется Толокнов, тебе должно быть известно. Ты понимаешь, что ты покрываешь бандита? А это ещё одна лишняя статья.
— Никого я не покрываю, потому что ничего не знаю. А Юру ищите у его друзей. Он мне не друг. Мои друзья сидят у вас в коридоре.
— Я уверен это был он, — твердил убитый горем Суворов, показывая на Беду.
— Слушай Беда, у тебя машинка печатная есть дома? — спросил Моисеев.
— Откуда у нас такие деньги. Моя мама не нефтяная королева, а папы вы знаете, у меня нет — изворачивался Беда.
— Это мы можем мигом выяснить, кто у тебя мама, — прикуривая сигарету, сказал Алексеев, — сейчас поедем к тебе домой и посмотрим, что в твоей квартире есть.
— Хотите, езжайте, вот вам ключи, — Беда положил ключи на стол Алексееву. Проверяйте всё. Только полы не вскрывайте, там машинку спрятать невозможно, — паясничал Сергей.
— Ты вот, что Беда, — стряхнув пепел на пол, — сказал Алексеев. — Ты нам выдаёшь блондинку, которая с тобой в машине была, а мы тебя постараемся из обвиняемых перевести в свидетели. Как тебе наши условия?
— Я же вам говорю, что Лба путём не видал, а про женщин его и знать не знаю. Для меня это новость. Он их всегда сторонился. Я даже не знаю, где Лоб живёт.
— Ты мне хочешь сказать, что он к твоему родственнику Минину не ходит?
— Нет, конечно. Я сам недавно узнал, что Минин мой родственник. Он же с продолжительное время, жил в другом городе и сидел долго. А на днях мне мать сказала про него.
— А где сейчас Минин находится? — спросил Моня.
— Дядя Захар лечиться уехал в Трускавец неделю назад. У него почки больные. Он меня звал с собой, надо было с ним ехать. Не сидел бы сейчас у вас здесь.
— Ладно, забирай свои ключи и иди, но ты нам ещё понадобишься, возможно, даже завтра, — кивнул он на брелок, с ключами, лежавший на столе у Алексеева.
Беда сгрёб в ладонь ключи, позвенел перед выходом связкой, словно колокольчиком и вышел из кабинета.
От других ребят милиция тоже ничего не добилась.
Единственное, они смогли узнать от соседей Лба, что подруга Юры Валька Луна носит фамилию Лунина, и прописки городской не имела. В паспорте у неё стоял штамп, города Горького, где она училась в театральном училище.
…В конце этой злополучной недели, появился Минин у себя в голубятне. Беда рассказал ему все неприятные новости, что произошли за два дня и дословный разговор в милиции.
— Ты знаешь, почему я вас убрал с проходной? — спросил Захар.
— Догадываюсь, — ответил Беда.
— Потому, что не хотел, чтобы вы притирались ко Лбу. Он парень неплохой, но жадный до денег и безголовый. И его не исправишь уже. Хотя говорит вроде толково. А то, что ты придумал с расписками и договорами, просто гениально. Раньше непманов так раскручивали. Это старый коммерческий зехер, прокручивал, знаменитый аферист Рашид, который двенадцать судимостей имел за мошенничество. Ты только его с техникой усовершенствовал.
Надо взять на вооружение эту ловушку, чтобы жирных банкиров и директоров бомбить при случае. Здесь если хорошо продумать, не одну сотню тысяч можно сделать. А в ментовке ты правильно вёл себя, так и продолжай. Крутить тебя они будут и возможно долго. И если они Лба не найдут, — на тебе могут выместить своё зло, это для них обычное дело. Как говорится, «За неимением повара, дерут кухарку.» Отвези машинку к деду, или Ивану в голубятню спрячь. Можно было бы ко мне, но сам знаешь, — это равносильно добровольно отдаться в руки «родной милиции,» а Клавдию предупреди, чтобы не говорила, что у тебя имеется машинка.
— Насчёт этого не беспокойся. Я себя в этом плане обезопасил и все эти мероприятия провёл. Мать нервничает, хоть из дома беги, — жаловался Беда.
— Мать отойдёт, главное, чтобы статью не нарисовали. Плохо, что дело это ведёт Моисей. С ним я никогда не договорюсь. Я его с детских лет колотил, он выл у меня, как резаный. Их род нашу родню люто ненавидит. Твой прадед по бабушке Фёдор, раскулачивал деда Моисея в голодные годы. Живоглот был он известный.
