ассоциации, что в доме 353 на 57-й стрит в Нью-Йорке. Ее гардероб, книги и другие вещи были найдены в ее комнате в состоянии, которое указывало, что она собиралась вернуться к себе в тот же день. С тех пор ее больше никто не видел.
Дональд Робинсон, он же Рубенс, был арестован в Москве 2 декабря 1937 года. Его жена, гражданка Америки, тоже вскоре была арестована за въезд в Россию по фальшивому паспорту. О Робинсоне, много лет служившем офицером в советской военной разведке как в США, так и за границей, тоже никто ничего не слышал после его ареста. Его жена, после того как советские власти выпустили ее из тюрьмы, написала письмо своей дочери в Соединенные Штаты, в котором весьма прозрачно намекала на то, что не ожидает увидеть мужа живым. Хотя миссис Рубенс и была американской гражданкой, ей не разрешали покинуть Советский Союз.
Однако самую достоверную информацию о том, что Москва серьезно занимается подготовкой шпионского процесса над американскими врагами Сталина, я почерпнул из одного замечания, брошенного Слуцким через несколько дней после его упоминания о Грилевиче.
Мы говорили о моем прежнем коллеге по 3-му отделу Валентине Маркине, который впоследствии стал руководителем ОГПУ в США. В 1934 году жене Маркина в Москве сообщили, что его убили гангстеры в ночном клубе в Нью-Йорке; эта история прошла мимо меня. Но тогда, в мае 1937 года, Слуцкий сказал мне:
– Знаете, выяснилось, что ваш друг Валентин Маркин, которого три года назад убили в Нью-Йорке, был троцкистом и набрал в американское ОГПУ одних троцкистов.
В нашем кругу к таким замечаниям никогда не относились как к досужим сплетням, тем более если это говорил начальник иностранного отдела ОГПУ. Принимая в расчет его же намеки по поводу другой подготовительной работы Москвы, замечание о «троцкистах» в американском подразделении ОГПУ подразумевало, что что-то готовится именно в Соединенных Штатах; и это стало ясно даже до дела Пойнтц и Робинсона. Слово «троцкисты» использовалось советским руководством для обозначения всех противников Сталина.
Следует помнить, что в Соединенных Штатах шпионажем занимались и настоящие американцы, являвшиеся агентами ОГПУ. Наряду с реальным военным шпионажем они занимались составлением списков антисталинистов, особенно радикалов и бывших коммунистов, в этой стране. Таким образом, и здесь были налицо многие элементы колоссальных разбирательств в стиле московских показательных процессов. На что Москва явно надеялась, так это на то, что ей удастся вмешать во все это и настоящих американских агентов, и совершенно ни в чем не повинных антисталинистов, которые так или иначе окажутся в компрометирующем их положении.
Тем не менее похоже, что сложная и запутанная схема ОГПУ, призванная доказать посредством организации процессов над «троцкистами», что американские радикалы, противостоящие Сталину, сплошь и рядом агенты гитлеровского гестапо, с треском провалилась. В этой стране ничего не вышло. Несмотря на возможное похищение мисс Пойнтц и таинственный арест Робинсона, ничего не удалось развить с американцами и Советском Союзе.
Столь же безуспешной оказалась и попытка ОГПУ связать Рыкова и Бухарина (двух выдающихся большевистских деятелей) с русской меньшевистской социалистической эмиграцией в Париже. Преследуя эту цель, ОГПУ похитило в Испании Марка Рейна, сына Рафаэля Абрамовича – эмигранта и лидера меньшевиков. Рейн, который покинул Россию еще маленьким ребенком, вырос в Берлине и в Париже. В отличие от своего отца он симпатизировал коммунизму и Советскому Союзу. Он отправился в Испанию, чтобы бороться в рядах республиканцев, и выступал за объединение социалистических и коммунистических партий.
Когда в Москве стало известно, что сын Абрамовича находится на территории, которую здесь уже считали своей, было принято решение использовать его в показательном процессе относительно связи Бухарина и Рыкова с эмигрантами, являющимися врагами советской власти. 9 апреля 1937 года ОГПУ похитило Марка Рейна из отеля «Континенталь» в Барселоне, и в живых его больше не видели. Его отец тут же помчался в Испанию, где провел почти месяц, занятый тщетными поисками сына. Никто из членов законного правительства не смог ему помочь. Неизвестно, что именно сделало с Рейном ОГПУ, но по всему видно, что его агенты не добились успеха и не получили никаких признаний, связывающих его отца с большевистскими противниками Сталина.
Эта была вторая неудача ОГПУ, связанная с Абрамовичем. Во время одного из первых показательных процессов в 1931 году утверждали, что Абрамович тайно ездил в Россию, чтобы организовать заговор по свержению сталинского правительства. Однако, как только эта «бомба» разорвалась, тут же было совершенно точно установлено, что в тот самый момент Абрамович никак не мог быть в России, потому что в действительности находился в Амстердаме, будучи там одним из главных докладчиков на Конгрессе труда и Социалистического интернационала. В довершение фиаско ОГПУ в европейской прессе была опубликована фотография Абрамовича в компании всемирно известных лидеров социалистов и лейбористов на конгрессе в Амстердаме.
Незадолго до этого позора с делом Абрамовича я имел случай беседовать с одним из помощников начальника ОГПУ. В 1931 году мы еще говорили вполне открыто и называли вещи своими именами.
– Вы зачем сами себя в такое глупое положение ставите? – спросил я его. – Ну, кто поверит, что Абрамович был в Москве?
– Я это не хуже вас знаю, – ответил он, – но что нам остается делать? Правительству нужен процесс. А нам приходится готовить материалы.
В разгар великой чистки, терроризируя всю Россию, Сталин произнес речь об узах любви, которые связывают большевистских вождей с русским народом. Ему был известен греческий миф об Антее, и он использовал его для доказательства. Антей был сыном Посейдона, бога моря, и Геи, богини земли. Он ощущал тесную привязанность к матери, родившей, вскормившей и взрастившей его. И не было героя, которого Антей не мог бы одолеть. «А в чем секрет его силы? – спрашивал Сталин и сам же отвечал: – Секрет в том, что всякий раз, когда, сражаясь с врагом, Антей оказывался в
