— Охотно!
— Ты уверен в том, что твоя работа завершится успехом?
— Через несколько дней С2 достигнет Луны. За это я могу отвечать. В это я верю твердо.
— Мы хотим верить тебе.
— Еще что?
— Веришь ли ты в то, что тебе удастся оторваться от Луны и вернуться на Землю?
Павел смутился.
— Я… надеюсь.
— Но…
— Честно говоря, я не могу ничего сказать по этому вопросу.
— Прекрасно! Теперь представь себе, что ты и твои спутники — Шторм и Кира — попадаете на Луну, но, увы, не можете вернуться на Землю.
— Мы погибнем ради человечества.
— И только-то?
— На смену нам придут другие люди.
— И тоже погибнут?…
— Это необязательно. Они могут достичь успеха.
— Тебе конечно хотелось бы именно этого?
— Да, хотел бы успеха.
— В таком случае, ради чего ты должен погибать?
— Я не собираюсь…
— Но допустим… Ты же сам сказал, что обратный полет с Луны на Землю — проблема скорее теоретического характера, чем практического.
— Что вы хотите?
— Мы хотим, чтобы ты остался на Земле. Первый полет совершат Шторм и Кира. Если же им не придется вернуться, ты должен быть здесь, среди нас, и оказать им помощь.
— Но если я, Кира и Шторм попадем в безвыходное положение, разве вы не окажете нам помощи? Построить второй звездоплан не представит ведь никакой хитрости. Чертежи остаются на Земле.
— Если звездоплан, сконструированный по первым чертежам, потерпит неудачу, так почему должен добиться успеха второй? Не чертежи ты должен оставить здесь, а свою творческую мысль, которая могла бы внести изменения в новые конструкции, которая добилась бы полного разрешения выдвинутого техникой вопроса. Ты хочешь погибнуть? Погибай! Мы не в праве насиловать твою волю. Но вспомни: ты вырос в коллективе, коллектив дал тебе все, что ты сейчас имеешь. Коллектив надеется, что ты, один из лучших среди нас, разрушишь наконец это проклятое пространство. И вот в тот момент, когда мы все стоим на пороге величайших открытий, какие только знало человечество, ты… ты…
— Можешь не выбирать слова.
— Выбирай из них те, которые самому тебе кажутся подходящими.
— Да. В тот момент, когда мы стоим на пороге Вселенной, я говорю коллективу: товарищи, путь открыт. Через месяц я вручу вам ключи от мироздания.
— Или погибну?
— Ну, и что же?
— Начнем снова. Ты и твои друзья — наши лучшие товарищи — погибнете. А коллектив?
— Начнет все снова.
— Значит новые десятилетия будут убиты на изыскательные работы, значит новые ошибки создадут новые катастрофы?…
Павел прикусил губу.
— Ты молчишь?
— Павел! — сказал Андрей, — ты нужен нам для того, чтобы мы могли довести начатое дело до конца.
— Я не знаю, — нерешительно сказал Павел, — не знаю, чего добивается Молибден… Но я отдаю ему справедливость, он заставляет меня действовать против самого себя.
— Подумай, Павел, — сказала Фира Скопина, — с твоей гибелью — допустим худшее — мы не только потеряем ценного сотрудника коллектива, но потеряем мы также десятилетия из нашего скупого времени.
— Но, почему меня не удерживали, когда мы летели с Феликсом?
— Именно эта катастрофа и заставляет нас удерживать тебя теперь. В то время мы верили в тебя больше. Но… ты сам мог убедиться, что кроме
