Теперь в ангаре-мастерской на Килл-Девил-Хиллз должны были размещаться все четверо. Исполнявший обязанности шеф-повара Орвилл оборудовал в углу кухню, в которой установил газовую горелку, изготовленную из металлической бочки, и полки с продуктами – пекарным порошком, кофе, консервированными помидорами, черносливом. Сливочное масло, яйца, бекон и арбузы приходилось носить из Китти Хок.
Хаффэйкер восхищался «технической оснащенностью» братьев, но раздражал их все больше, поскольку был ленив и не выполнял таких необходимых обязанностей, как мытье посуды. Кроме того, он имел склонность пользоваться чужими личными вещами, не утруждая себя обязанностью попросить разрешение. Кроме того, Хаффэйкер надоедал сыновьям епископа Райта разговорами о том, что главной целью его жизни является «воспитание характера», а не тяжелая работа. Чем больше они узнавали об аппарате, который он сконструировал и планировал испытать (чего так и не сделал), тем чаще думали, что это шутка.
Спрэтт, напротив, помогал чем мог и был отличным компаньоном.
Наконец 27 июля планер был готов, и начались эксперименты. Был ясный день, скорость ветра на холмах Килл-Девил-Хиллз составляла около 21 километра в час. Кроме Хаффэйкера и Спрэтта присутствовали готовые прийти на помощь Билл Тэйт и его сводный брат Дэн.
Все полеты должен был выполнять Уилбур. Когда они готовились к первому запуску аппарата против ветра, Орвилл и Спрэтт встали у концов крыльев. Все были полны ожиданий.
Но, едва поднявшись в воздух, планер клюнул носом и упал в нескольких метрах от места взлета. Уилбур вроде бы выдвинулся слишком сильно вперед. Во время второй попытки он сдвинулся назад, но и это не принесло результата. Наконец после нескольких неудачных попыток он сдвинулся почти на 30 сантиметров назад и пролетел почти 100 метров.
Все присутствующие, за исключением Уилбура и Орвилла, расценили этот полет как грандиозный успех. Для братьев же он стал разочарованием. Аппарат работал не так, как ожидалось, а, в сущности, так же, как его прошлогодний предшественник. Уилбуру приходилось использовать всю силу руля высоты, чтобы не дать ему врезаться в землю или забраться слишком высоко, потеряв скорость. Что-то было сделано «в корне неверно».
Во время следующего полета в тот же день планер поднимался все выше и выше, пока не потерял скорость и не завис. После этого могло произойти сваливание, погубившее Отто Лилиенталя. Среагировав на крик Орвилла, Уилбур повернул руль до конца, и лишь тогда аппарат начал медленно опускаться, почти идеально выдерживая горизонтальное положение, и приземлился без поломок и повреждений.
Уилбур взлетел снова. А потом снова. Он совершил несколько полетов и всякий раз с одинаковым результатом. Во время одного из них машину даже начало сносить назад.
«Настройки аппарата далеки от нужных», – объяснял Орвилл Кэтрин в письме. Кривизна крыльев от передней до задней кромки была слишком велика, и ее надо было уменьшить. Именно это волновало братьев больше всего – идеальный изгиб профиля крыла, потому что именно он создавал подъемную силу, превышающую силу тяжести. Главная проблема заключалась в том, что они исходили из соотношения, которое рекомендовал Лилиенталь, – около 1 к 12, в то время как у прошлогоднего планера, аппарата № 1, братья использовали соотношение 1 к 22.
Они прервали полеты на несколько дней с целью переделать крылья, уплощив их, чтобы они были такими же, как крылья 1900 года. И это дало превосходные результаты, что подтверждают фотографии Уилбура, парящего в небе именно так, как было задумано. Сам он писал: «Аппарат с новым изгибом крыльев всегда превосходно реагировал на малейшие движения руля. Пилот может сделать так, что планер будет почти скользить над землей, огибая неровности поверхности, или же может поднять его почти на уровень точки старта и, пройдя высоко над подножием холма, совершить плавную посадку».
В дальнейшем Уилбур без проблем сажал аппарат на скорости 32 километра в час и выше.
Переделка крыльев заняла всю первую неделю августа. В разгар работы в лагерь прибыл Октав Шанют. Его протеже Хаффэйкер только хвалил Райтов. Ранее Уилбур отмечал в письме епископу Райту: «Мистер Хаффэйкер заметил, что не удивится, если в следующие шесть недель здесь будет вершиться история. Наше мнение было не столь лестным. Он потрясен нашей технической оснащенностью и поскольку видит причины собственных неудач в отсутствии таковой, то думает, что проблема будет решена, когда эти трудности удастся преодолеть. Мы же ожидаем столкнуться с проблемами теоретического характера, которые должны возникнуть при разработке новых механических конструкций».
Шанют также был глубоко впечатлен увиденным. Тогда он мало что записывал, и, очевидно, у него возникали вопросы, поскольку его собственные методы отличались от того, что он увидел. К тому же он сам никогда не осмеливался подниматься в воздух.
Успешные испытания аппарата с переделанными крыльями состоялись 8 августа. На следующий день Уилбур снова взялся за рычаги и поднял аппарат в воздух. Но опять возникли проблемы, на этот раз другого рода и даже еще более серьезные.
Система деформации – крутки – крыла, которой братья так гордились, не сработала, как ожидалось, и они не могли понять почему. Когда левое крыло опустилось вниз при приближении к земле для совершения посадки, Уилбур сильно потянул руль высоты, но безрезультатно. Это выглядело как попытка распахнуть дверь при сильном ветре. Затем аппарат внезапно упал на песок, так что Уилбура выбросило вперед через руль высоты. Он повредил нос и глаза, а также получил ушиб ребер.
Октав Шанют уехал из Китти Хок через два дня после происшествия, убежденный в том, что братья Райт добились значительного прогресса, причем с
