академической мастерской Брюллова в январе 1837 года: «Карл Павлович угощал их своей портфелью и альбомами. Весело было смотреть, как они любовались и восхищались его дивными акварельными рисунками, но когда он показал им недавно оконченный рисунок «Съезд на бал к австрийскому посланнику в Смирне», то восторг их выразился криком и смехом… Пушкин не мог расстаться с этим рисунком, хохотал до слез и просил Брюллова подарить ему это сокровище, но рисунок принадлежал уже княгине Салтыковой… Пушкин был безутешен: он с рисунком в руках стал перед Брюлловым на колени и начал умолять его: «Отдай, голубчик! Ведь другого ты не нарисуешь для меня, отдай мне этот». Не отдал Брюллов рисунка, а обещал нарисовать другой». Художник М.И. Железнов вспоминал, что в этот день Карл Павлович обещал Пушкину начать его портрет и даже назначил время для первого сеанса – 30 января 1837 года.
Рис. 30. Съезд на бал к австрийскому посланнику в Смирне
Но судьба распорядилась иначе: сеансу, как и обещанному рисунку, не суждено было состояться. Художник очень сожалел об этом и ругал себя за то, что не отдал акварель и не доставил удовольствие великому человеку и другу в его столь трагические дни жизни.
Узнав о кончине Пушкина, Брюллов тот час же послал Мокрицкого на квартиру поэта, чтобы зарисовать его в последние часы пребывания на земле. Сам Карл Павлович был болен, и только Мокрицкий вернулся с готовым рисунком, он долго вглядывался в запечатленные в карандаше черты друга, промолвив: «Завидую его кончине». Данью памяти Пушкину явился фронтиспис, который вызвался нарисовать Брюллов к полному собранию сочинений поэта, задуманному друзьями. Но эту работу художник выполнил частично (сделал в карандаше только набросок): Пушкин сидит на высокой скале с лирой в руках. Тени великих поэтов и аллегорические фигуры России и Поэзии окружают его. Позднее, в 1849 году, Брюллов написал картину на сюжет поэмы Пушкина «Бахчисарайский фонтан». Она блестяще иллюстрирует такие же блестящие стихи:
Несмотря на большую загруженность (преподавание в Академии, консультации практикующим художникам и ученикам Мокрицкому и Железнову, многочисленные частные заказы), Брюллов навещал братьев, бывал у Плетнева, Кукольника, Струговщикова, М.И. Глинки. С братьями часто виделся в Академии, где они преподавали, а иногда наносил им визиты на дому. Федор продолжал жить в отцовском доме, а Александр в 1845 году покупает себе дом поблизости, на Кадетской линии (дом № 21). Он, талантливый архитектор, переделывает дом в своем вкусе, используя в отделке внутренних помещений мрамор, мозаичные полы, элементы древнеримской архитектуры. Остатки былой красоты дома можно видеть и поныне.
Рис. 31. Иллюстрация к поэме А.С. Пушкина «Бахчисарайский фонтан»
Но еще до покупки этого дома Александр Павлович с 1840 по 1844 год владел домом на Большом проспекте, где тоже произвел большую переделку интерьеров. Дом этот не сохранился: в 1950-х годах на его месте был построен новый дом № 13 (архитектор Б.М. Серебровский).
Рис. 32. А.П. Брюллов
Недалеко от Академии жил приятель Карла Павловича, Александр Николаевич Струговщиков, поэт, переводчик. В конце 1830 -х – начале 1840-х годов он снимал квартиру в доме Иванова на углу 2-й линии и Большого проспекта (дом № 13/6). Здесь частенько собиралось интересное общество, состоявшее из друзей Пушкина: В.Ф. Одоевский, Матвей Юрьевич Виельгорский, В.А. Соллогуб, М.И. Глинка. Последний обычно развлекал гостей музыкой. Любил заглядывать в этот дом и Брюллов, иногда вместе с братом Александром. В 1840 году хозяин квартиры позировал Карлу, но портрет остался неоконченным.
Сам художник прожил в здании Академии до апреля 1849 года, когда по настоянию врачей совершенно больной покинул Россию. Но желанная Италия ненадолго продлила жизнь Брюллова: в июне 1852 года Великий Карл скончался и был похоронен на кладбище Монте Тестаччио близ Рима.
А.Г. Венецианов
Среди знакомых Пушкину художников находим и имя Алексея Гавриловича Венецианова. По воспоминаниям петербургского актера П.А. Каратыгина, художник и поэт встречались в литературных и театральных салонах, а дочь самого художника утверждала, что Пушкин и ее отец были хорошо знакомы и что поэт бывал даже у них дома.
А бывать дома у Венециановых Пушкин мог только после освобождения из ссылки в августе 1826 года, в дни посещения Петербурга и с начала постоянного проживания в столице, с 1831 года. Да и художник стал снимать квартиры на Васильевском острове только с весны 1824 года.
Первая его квартира в этом районе находилась на 5-й линии, угол Рыночного переулка (в настоящее время – Бугский переулок, дом. № 8/1), в каменном трехэтажном доме Прасковьи Ивановны Костюриной, получившей его в наследство от отца. Квартира была удобна тем, что находилась вблизи Академии художеств, где Венецианову приходилось часто бывать: Совет Академии разрешил художнику выполнить программную работу на звание советника живописи. Первоначально ему определили писать с натуры Александро-Невскую лавру. Но затем этот объект заменили натурным классом Академии, который сильно изменился в лучшую сторону с приходом нового президента А.Н. Оленина, что и требовалось зафиксировать на полотне.
