маркетинговых технологий. Это знают и владельцы оформленных в «советской» стилистике пельменных, и продюсеры престарелых эстрадных звезд, и политики, которые беззастенчиво используют в своей пропаганде знаковые символы и «культурный код» минувших времен – вплоть до музыки реанимированного гимна. Так что российская либеральная оппозиция всего лишь копирует здесь методы официозной государственной пропаганды, которая, по мере необходимости, обращается то к Сталину, то к Николаю Второму.
Теплые мысли о юности греют окаменевшие в рыночную стужу сердца. Листая старый альбом, мы видим себя подростками, вместе с еще не постаревшими друзьями, на веселых концертах и дискотеках, во время отдыха, в домашней обстановке прежних лет. Да – Ельцин, Кравчук, Шушкевич. Да – ваучеры, инфляция, нищета. Но у нас не было другой юности, и разве мы не были тогда по-своему счастливы? Не каждый, далеко не каждый вспомнит о том, что в те дни его семья перебивалась с картошки на гречку, друзья садились от безысходности на иглу, вечерние улицы патрулировала гопота, а безработные родители выходили к метро торговать ширпотребом, который возил из Польши знакомый «челнок» – бывший ученый со степенью кандидата наук.
«В девяностые я очень много, практически запойно, пил, неприкаянно мотался по городам и весям, писал странные песни, тусовал с наркоманами и бандитами, хоронил друзей и родных, занимался стрёмным околобизнесом, был полностью потерян и, в общем и целом, хотел умереть, чтобы не видеть того, что происходило вокруг и со мной. Люди, которые ностальгируют по девяностым, по этому “воздуху свободы”, они какие-то… счастливые, что ли. Полагаю, они прожили эти годы либо в каком-то своем, вполне безопасном и уютном мире, либо просто были слишком юны, чтобы отрефлексировать. Не знаю. Наверное, я таким людям где-то даже завидую. Сам я считаю эти годы проклятым, потерянным временем и ни за что не согласился бы туда вернуться», – вспоминает поэт и музыкант Вис Виталис, автор одной из самых пронзительных песен о социальной катастрофе поколения девяностых, брутально сломанного через колено рыночных реформ.
Эти годы – знаковая эпоха, во время которой закладывался фундамент нашего нынешнего строя. Приватизация государственной собственности сформировала уродливую экономическую систему, существующую за счет «дерибана» накопленного общественного богатства, основанную на эксплуатации, коррупции, обмане и грабеже. Из рядов бывших комсоргов вышли «газовые принцессы» и банковские короли. Вчерашние уличные бандиты стали респектабельными миллиардерами, размещая акции на лондонской бирже и щедро спонсируя биеннале в «центрах современного искусства» – пока вокруг деградировало образование и культура. Классовое расслоение общества в считанные годы разделило его на нищее бесправное большинство и всемогущие элиты, которые манипулируют одураченными согражданами с помощью карманных СМИ, ручных политиков и прикормленной сервильной интеллигенции.
То, что хотят представить «золотым веком», скорее можно назвать нашей Кали-югой, которая началась в девяностые и до сих пор далека от своего завершения.
Флешмоб от либерального фестиваля отражает в себе главную тенденцию регрессного развития нашего общества – бегство навстречу прошлому. Украина, Россия, другие постсоветские страны наперегонки несутся к нему, вновь переживая войны, разгул насилия и криминала, падение национальных валют, ликвидацию социальных льгот, массовую безработицу и дороговизну. Наша страна успешно опередила других в этой гонке, и те, кто спасался от артобстрелов или пострадал от беспредела «добровольцев», едва ли не с умилением вспоминают теперь время «братков» и вещевых рынков.
Что же касается России, задача ее фрондирующей оппозиции предельно проста. Апеллируя к девяностым, она всего лишь желает заменить Путина на Ельцина – молодого, непьющего, с популярным блогом в социальных сетях и «чикагскими мальчиками» в правительственных кабинетах. Но так ли велика разница – учитывая, что нынешние российские правители тоже вышли из спортивных курток и «малиновых пиджаков», сброшенных с барского плеча Чубайса и Собчака? Российская власть и российская оппозиция – единоутробные дети девяностых годов. И пусть вас не смущает, что братья, как это известно еще с библейских времен, могут до крови и до смерти драться друг с другом.
Флешмоб с фотографиями девяностых вышел из-под контроля организаторов, сыграв с ними злую штуку. Взглянув в эту эпоху, мы поневоле задумываемся о том, что же происходило в то время, которое определило судьбы последующих поколений. И это вряд ли обрадует представителей ельцинского фан-клуба. Пожалуй, нам действительно нужно вновь обратиться к девяностым, отмотать назад пленку со старыми записями нашей новой истории – чтобы вспомнить, почему мы живем так, как сейчас.
Чтобы девяностые, наконец-то, закончились.
Сколько стоит «патриотизм»?
На Донбассе действует перемирие, которое формально зафиксировало давно сложившееся здесь статус-кво. Несмотря на постоянные рецидивы обстрелов и гибель людей, очевидно, что конфликт перешел из острой в вялотекущую фазу. В Украине заговорили о мире – националистические политики, которые считают призыв к прекращению войны предательством, высказываются об этом с возмущением, однако подавляющее большинство граждан уже понимают, что прекращение боев является необходимым условием для выхода из системного кризиса, в который все глубже погружается наша страна. Журналист и блогер Руслан Коцаба все еще в тюрьме, но антивоенные высказывания и критические выпады в адрес власти, за которые его туда посадили, постепенно становятся общей темой разговоров в офисных «курилках» и на интернет-форумах.
Когда замолкают пушки, становится слышен ропот людей – они все громче жалуются на свое положение и не видят для себя в будущем никаких перспектив. «Туман войны», о котором писал когда-то Карл фон Клаузевиц, рассеялся – и украинцы увидели неприглядную реальность, которую скрывала за
