общественные активисты в массе не демонстрировали никакой «украинофобии». Еще до войны, познакомившись с лидером местного отделения Компартии в Торезе, которая работает воспитательницей в детсаду на ставке 1900 гривен, мы увидели на книжных полках в ее квартире не только Шевченко, Франко, Украинку и Коцюбинского, но и двухтомник Панаса Мирного, «Степ» Александра Сизоненко, четырехтомник Скляренко, семитомник Стельмаха, четырехтомник Збанацкого, двухтомник Мушкетика, двухтомник Ананьева на украинском, украинские переводы Мопассана, Коллинза и пр. Не стоит сомневаться – киевские мещане, которые жгут «коммунистические» книги и переименовывают названные в честь писателей улицы, не знакомы даже с половиной представленных тут работ украинских авторов. И даже не слышали их имена.
Эти «буйные» люди, которые многие годы противостояли здесь партии Януковича – пока столичные «демократические оппозиционеры» то и дело заигрывали с его режимом – были шокированы, когда победивший «евромайдан» не только отказал Юго-Востоку в его умеренных требованиях языкового равноправия, уважения к своей исторической традиции (что всего-навсего подразумевало отказ от вандализации памятников) и права на самоуправление местных общин, но и прямо потребовал от олигархов подавить «неправильные» протесты.
Еще в марте они увидели, что самые одиозные представители олигархической касты вдруг на глазах становятся главной опорой нового правительства и основными выгодоприобретателями случившегося в столице переворота – так что даже лояльная к нему «Украинская правда» уже тогда констатировала: «Предложенные антинародные законопроекты дают вполне наглядный ответ на вопрос, кто выиграл в Украине в результате революции. Если бывшее правительство было “семейным”, то нынешнее заслуживает гордого эпитета “олигархическое”».
В то время как представители «регионалов» – чиновники, депутаты и бизнесмены – массово бежали из Донецка и Луганска, оппозиционные ставленникам Януковича активисты из числа распадающейся Компартии и родственных ей структур составили собой основу гражданского сегмента охвативших Донбасс выступлений, которые обычно представляли у нас в Киеве акциями «регионалов». Пророссийские националисты только использовали энергию этой волны социального по своей природе протеста, паразитируя на общественных настроениях. Однако антиолигархическая повестка была настолько сильна на Юго-Востоке страны, что весной 2014 года ни один массовый митинг на территориях от Харькова до Одессы не обходился без требований национализации. В то время как победивший киевский майдан сразу же снял их в пользу националистических лозунгов, направленных против жителей «неблагонадежных» областей.
Их лицемерно упрекали в том, что Донбасс якобы не борется против олигархов – хотя этот регион массово покинули владельцы заводов, дорогих машин, бутиков и казино. Причем почти все они странным образом направились именно в Киев, где олигархам всю зиму грозили казнями небесными. Больше того, вчерашние патентованные борцы с «донецкой олигархией» – грантовые правозащитники и журналисты, которые cделали карьеру на критике Ахметова, Таруты и других представителей регионального политического бомонда, – вдруг стали обращаться к этим капиталистам с пламенными призывами «спасти страну», как это, по их мнению, сделал на Днепропетровщине Коломойский. Недвусмысленно намекая на то, что «у Рината» еще с девяностых знают, как надо усмирять непокорных.
В числе «спасителей отечества» оказались и наиболее одиозные криминальные бизнесмены, которые годами контролировали сверхприбыльную нелегальную угледобычу на самодельных шахтах-«копанках» между Шахтерском, Торезом, Снежным и Красным Лучом. При затратах в 50–100 гривен на тонну угля, добытой в такой шахте, без соблюдения правил техники безопасности, ее реализация приносила не менее 750 гривен на ту же тонну, а общий объем теневого угольного рынка составлял перед войной не менее 5 млн тонн в год. Владельцы «копанок» делились частью прибылей с правоохранительными структурами и представителями «Партии регионов», а также обеспечивали массовку для ее политических мероприятий. И славились самыми жесткими методами расправы с теми, кто бросал вызов их господству.
Украинские либералы годами наживали себе социальный капитал, публикуя репортажи и снимая фильмы о бизнесе на рабском труде местного населения. Однако сразу же после восстания на Донбассе, когда вооружившиеся и вступившие в ополчение шахтеры вместе с местными активистами объявили войну представителям этого бизнеса, хозяева «копанок» вдруг осознали себя ярыми украинскими патриотами. А киевская интеллигенция немедленно начала лепить из этого пахучего материала новых кумиров, легко прощая им даже не краденые в юности шапки Януковича, а тяжкие уголовные преступления.
Среди новых «героев нации» выделялся Руслан Онищенко, известный также по своей настоящей фамилии Абальмаз – «король» Глуховского леса, где сосредоточено наибольшее количество прилегающих к Торезу «копанок». Этот владелец роскошного «Хаммера», ранее судимый за разбой, изнасилование и рэкет, и стал организатором батальона «Шахтерск» под эгидой Коломойского и украинского МВД. Причем, по словам местных жителей, протекцию ему составили бежавшие после восстания местные работники милиции и прокуратуры, которые годами «крышевали» нелегальный бизнес в самодельных шахтах. ОПГ Абальмаза стала ядром нового парамилитарного формирования – так что когда местные жители называют «Шахтерск» «Шахрайском», они просто констатируют известный тут всем факт. Ведь все последние годы СМИ не переставали сообщать об уголовных преступлениях представителей этого батальона, которые насильно заставляли работать на себя горняков, превращая их в настоящих рабов:
«Милиционеры разоблачили опасную банду во главе с уроженцем города Торез 35-летним Русланом Онищенко (Абальмаз), ранее был осужден на семь с половиной лет лишения свободы за разбой. Кроме главаря, убоповцы “накрыли” и пятерых наиболее активных членов банды, занимавшейся рэкетом, разбойными нападениями и другими тяжкими преступлениями на Донбассе. Деньги от преступной деятельности бандиты “отмывали” в угольном бизнесе. Именно там ранее и работал человек, обратившийся за помощью в ГУБОП. Он решил уволиться с шахты по собственному желанию, о чем и предупредил
