сожжением «разлагающей» антипатриотической литературы. 10 мая 1933 года преподаватели и профессора должны были в обязательном порядке явиться на Оперную площадь Берлина, возле здания Университета Фридриха Вильгельма, где студенты бросали в огонь книги, выкрикивая при этом патриотические лозунги:
? «Против классовой борьбы и материализма! За народность и идеалистическое мировоззрение. Я предаю огню писания Маркса и Каутского»;
? «Возвысим голос против уклонистов и политических предателей, отдадим все силы народу и государству! Я предаю огню сочинения Фридриха Вильгельма Ферстера»;
? «Нет фальсификации отечественной истории и очернительству великих имен, будем свято чтить наше прошлое! Я предаю огню сочинения Эмиля Людвига и Вернера Хегемана»;
? «Нет – антинародной журналистике демократически-еврейского пошиба в годы национального восстановления! Я предаю огню сочинения Теодора Вольфа и Георга Бернгарда»;
? «Нет растлевающей душу половой распущенности! Да здравствует благородство человеческой души! Я предаю огню сочинения Зигмунда Фрейда»;
? «Нет – писакам, предающим героев войны. Да здравствует воспитание молодежи в духе подлинного историзма! Я предаю огню сочинения Эриха Марии Ремарка».
Важнее всего отметить, что эта «студенческая» акция не только не встретила сопротивления в разогретом патриотической пропагандой обществе, но и получила в нем живую поддержку. Журналист Фолькер Вайдерман писал: «В 1933 году книги были сожжены не кучкой психических больных нацистов, это была акция большинства общества: студентов, которые ее придумали, профессоров, которые в ней участвовали, и населения, которое в массовом порядке приходило на сожжения и приносило с собой книги, чтобы бросить их в огонь».
«Повсеместные увольнения еврейских профессоров из университетов не вызвали каких-либо серьезных протестов ни в студенческой среде, ни среди немецких профессоров и интеллектуалов. Акция сожжения книг в полной мере отвечала доминировавшим в то время общественным настроениям», – говорит об этом Лёзина, снова заставляя вспомнить нынешние события вокруг преподавательницы львовского университета, травля которой объединила сейчас деканат и студентов, литераторов и философов, спецслужбы и СМИ.
Конечно, не стоит проводить прямые параллели между нынешней Украиной и Германией тех времен. Но было бы недальновидным лукавством не замечать, что семена ее прошлого уже проросли в нашем настоящем – и никто не читает книги, которые могли бы рассказать об этом нашим студентам. Еще Фукидид знал, что «история любит повторяться». А надежда на то, что она всегда повторяется в виде фарса, слишком часто приводила к новым трагедиям.
«Трамбо». Герой нашего времени
«– Пап, а ты коммунист?
– Ага.
– Опасный радикал?
– Ну, радикал – это да. Но опасный только для тех, кто бутылками в нас бросается… Я люблю нашу страну…
– А я – коммунист?
– Что же, давай-ка зададим тебе тест. Мама дает тебе в школу твой любимый сэндвич. Ты начинаешь его есть, но вдруг замечаешь кого-то, у кого нет сэндвича. Что ты будешь делать?
– Поделюсь.
– То есть, как это – “поделюсь”? Ты разве не скажешь ему: “а не пошел бы ты устраиваться на работу”?
– Нет!
– А, точно. Наверное, ты предложишь ему сэндвич взаймы под 6 %? Молодчина!
– Нет, что ты!
– Хм… Так ты просто не заметишь этого человека?
– Да нет же, папа!
– Ах ты моя маленькая коммунистка!»
Кто такой Далтон Трамбо? Большинство наших соотечественников пожмет в ответ плечами. В украинской Википедии нет статьи о человеке с подобным именем. Фильм «Трамбо», который вышел на экраны в конце минувшего года, упомянут там разве что потому, что главную роль в нем сыграл всеобщий любимец Брайан Крэнстон – звезда популярного телесериала «Во все тяжкие». Но даже несмотря на это, пока не ясно, выйдет ли новая лента на экраны украинских кинотеатров. Причем именно потому, что сюжет исторической драмы, повествующий о судьбе одного из самых талантливых сценаристов в истории Голливуда, вызывающе актуален для нынешней Украины, апеллируя к тому, что происходит здесь и сейчас: в нашей культуре, нашей политике и в нашей жизни.