Торговое судно, шедшее из Лондона или Амстердама без конвоя, не имело никаких шансов достигнуть Геркулесовых Столпов, не будучи абордировано французским капером; а посылать с ними конвой из вооруженных судов было не легко». Почему? Потому что корабли английского военного флота были заняты наблюдением за флотом французским, и это отвлечение их от крейсеров и составляло ту поддержку, которую должна иметь всякая крейсерская война. Французский историк, говоря о том же периоде (1696 г.) в Англии, говорит: «Состояние финансов было плачевно: денег едва хватало; страховая морская премия достигла тридцати процентов. Действие Навигационного акта фактически было приостановлено, и английское судоходство было вынуждено прикрываться шведским и датским флагами»[43].
Полстолетия спустя долгое пренебрежение флотом опять привело французское правительство к крейсерской войне. С какими результатами? Прежде всего, – говорит французский историк, – «с июня 1756 г. по июнь 1760 г. французские каперы захватили более двух с половиной тысяч торговых судов. В 1761 г., можно сказать, хотя Франция не имела в море ни одного линейного корабля и хотя Англия захватила двести сорок наших каперов, сотоварищи последних все-таки взяли восемьсот двенадцать английских судов. Но, – продолжает он, – поразительный рост английского мореходства объясняет число этих призов»[44].
Другими словами, лишения, понесенные Англией вследствие столь многочисленных захватов, которые должны были нанести большой вред отдельным лицам и вызвать их недовольство, в общем не препятствовали росту благосостояния государства и общества в целом. О том же периоде английский историк говорит: «В то время как торговля Франции была почти уничтожена, торговые флоты Англии покрывали моря. Каждый год ее торговля увеличивалась; деньги, которые уносила война, возвращались в виде продуктов ее промышленности. Английские купцы использовали восемь тысяч судов». И затем, суммируя результаты войны и установив факт ввоза огромного количества монеты в государство вследствие заграничных завоеваний, автор продолжает: «Торговля Англии увеличивалась с каждым годом, и такой картины народного процветания в ходе длительной, кровавой и разорительной войны никогда не представляла ранее жизнь какого-либо другого народа». С другой стороны, историк французского флота, рассматривая ранние фазы тех же самых войн, говорит: «Английские флоты, не встречая никакого себе сопротивления, вымели моря. Наши каперы и одиночные крейсера, не имея поддержки военного флота для борьбы против засилья их врагов, быстро кончали свою карьеру. Двадцать тысяч французских моряков томились в английских тюрьмах»[45]. Когда же в войну за независимость Америки Франция возобновила политику Кольбера и начала царствования Людовика XIV и стала держать в море большие боевые флоты, то это привело к тому же результату, что в дни Турвиля. «В первый раз, – говорит «Annual Register», забывая или игнорируя опыт 1693 г. и помня только славу последующих войн, – английские торговые суда были вынуждены прикрываться иностранными флагами»[46]. Наконец, оставляя эту сторону вопроса, можно заметить, что на острове Мартиника у французов была сильная отдаленная колония, избранная ими базой для крейсерской войны; и в течение Семилетней войны, как потом во время Первой империи, эта колония, вместе с Гваделупой, была убежищем для многочисленных каперов. «По данным английского адмиралтейства, потери англичан в Вест-Индии в течение первого периода Семилетней войны достигали тысячи четырехсот торговых судов, которые были взяты в плен или уничтожены». Английский флот направил поэтому свои действия против этих островов, которые оба пали. Вследствие этого торговля Франции потерпела такие убытки, которые намного превосходили весь ущерб, нанесенный ее крейсерами английской торговле. Кроме того, сама система крейсерства была расстроена. Но в войну 1778 г. большие флоты защищали острова, которым неприятель поэтому даже и не пытался угрожать.
До сих пор мы рассматривали влияние чисто крейсерской войны, не поддерживаемой сильными эскадрами, на тот особый род силы неприятеля, против которого она теоретически направлена, – на его торговлю и общее богатство – на нервы войны.
Приведенные свидетельства, видимо, показывают, что такой способ войны не обеспечивает достижения даже его специальных целей, он изнурителен, но не смертелен; можно почти сказать, что он причиняет ненужные страдания. Каково же, однако, влияние этой политики на общие цели войны, для ведения которой она является одним из вспомогательных средств? Какое воздействие оказывает она, далее, на народ, применяющий ее? Так как исторические доказательства, время от времени приводились и будут приводиться здесь в деталях, то сейчас достаточно лишь суммировать их. Мы видели результаты этой политики для Англии в дни Карла II; ее берега были разграблены, ее флот – сожжен почти в виду столицы.
В войне за испанское наследство, когда целью военных действий было достижение контроля над Испанией, флоты Англии и Голландии, которым ничто не препятствовало, ограничивались крейсерской войной против торговли, стерегли порты полуострова, блокировали порт Тулон, принудили французское подкрепление перейти Пиренеи и, держа открытыми морские пути, нейтрализовали географическую близость Франции к театру войны. Их флоты захватили Гибралтар, Барселону и Менорку и при содействии австрийской армии едва не взяли Тулон. В Семилетней войне английские флоты захватили или помогли захватить все наиболее ценные колонии Франции и Испании и часто высаживали десанты на французский берег. Война за независимость Америки не заключает в себе уроков, так как флоты были почти равные. Следующим наиболее поразительным примером для американцев была война 1812 г. Всякий знает, что множество наших каперов бороздило моря, и что по малочисленности нашего флота война была, по существу, если не всецело, крейсерской войной. За исключением операций на озерах, сомнительно, чтобы за все время ее два наших корабля действовали вместе. Вред, нанесенный английской торговле, так неожиданно атакованной отдаленным врагом, силы которого недооценивались, может быть легко признан; но, с одной стороны, американские крейсера получали сильную поддержку от французского флота, который, будучи собран в больших или меньших отрядах во многих портах от Антверпена до Венеции, находившихся под контролем неприятеля, сковывал флоты Англии службой блокады; с другой стороны, когда падение императора освободило эти флоты, наши берега были атакованы во всех направлениях, неприятельские суда вошли в Чезапик, захватили контроль над ним и поднялись вверх по р.
