говоря: «Об этих договорах судили справедливо. Часто повторяли, что Карл продал Англию Людовику XIV. Это справедливо только относительно внутренней политики: Карл в самом деле замышлял политическое и религиозное порабощение Англии с помощью иностранной державы; но что касается внешних интересов, то он не продал их, ибо бо?льшая доля выгод от разорения Голландии должна была перейти к Англии» [48].
В течение последних лет, предшествовавших войне, голландцы предпринимали всевозможные дипломатические усилия для предотвращения ее; но ненависть Карла и Людовика мешала им принять какую-либо уступку как окончательную. Английской королевской яхте приказано было пройти мимо голландских военных кораблей в Канале и стрелять по ним, если они не спустят своих флагов. В январе 1672 г. Англия послала Голландии ультиматум, требовавший от нее признания права английской короны на господство в британских морях и обязывавший ее флоты спустить их флаги перед самым малым английским военным судном; и требования подобного рода получили поддержку французского короля! Голландцы продолжали уступать, но, увидев, наконец, что все уступки бесполезны, они в феврале снарядили семьдесят пять линейных кораблей, кроме более мелких судов. 23 марта англичане, не объявляя войны, атаковали караван голландских торговых судов, и 29-го король объявил войну. 6 апреля последовало объявление войны Людовиком XIV, и 28-го числа того же месяца он выехал на фронт для принятия командования своей армией.
Война, которая началась теперь, представляла собой третье и последнее из великих состязаний между Англией и Голландией на океане, но не была, подобно предшествовавшим ей, чисто морской войной; поэтому необходимо нарисовать здесь в общих чертах ход военных событий также и на суше, не только для полноты изложения, но и для выявления отчаянного положения республики, – положения, из которого она была выведена морской силой, находившейся в руках великого моряка де Рюйтера.
Морские операции этой войны отличаются во многих отношениях от операций предшествовавших ей войн, но самая отличительная черта их состоит в том, что голландцы, за исключением одного случая в самом начале войны, не посылали своего флота навстречу неприятелю и, можно сказать, стратегически пользовались своими опасными берегами и отмелями, на которых и базировались их морские операции. К этому они были вынуждены отчаянно неравными для них шансами борьбы; но они не пользовались своими отмелями только для защиты: война, которую они вели, была оборонительно-наступательной. Когда ветер был благоприятен для атаки союзников, Рюйтер держался под прикрытием своих островов или, по крайней мере, в местах, куда неприятель не отваживался следовать за ним; но когда ветер благоприятствовал его собственным атакам, он поворачивал и нападал на противника. Существуют также некоторые признаки того, что им применялись тактические комбинации высшего порядка, чем встречавшиеся до тех пор, хотя возможно, что особенные действия, которые мы здесь имеем в виду (они сводились к отдельным атакам, почти не выходившим за рамки демонстрации против французских сил), вытекали из политических мотивов. Такого толкования бесспорного факта, что голландцы атаковали французов довольно вяло, автор нигде не встречал, но представляется возможным, что правители Соединенных Провинций могли желать не увеличивать раздражения их опаснейшего врага унижением его флота, чтобы таким образом облегчить для его гордости принятие их предложений. Имеется, однако, одинаково удовлетворительное объяснение военного характера; оно состоит в предположении, что поскольку французский флот был еще неопытным, Рюйтер считал только необходимым удерживать его, пока нападал с главными силами на английский флот. Последний сражался со своей прежней доблестью, но уже не со старой дисциплиной, тогда как голландский флот вел атаки с выдержкой и единодушием, которые свидетельствовали о больших успехах в военной подготовке. Действия французов по временам казались подозрительными; некоторые утверждали, что Людовик приказал своим командирам беречь флот, и есть достаточно оснований полагать, что к концу того двухлетнего периода, в течение которого Англия оставалась его союзницей, он поступал именно так.
Власти Соединенных Провинций, зная, что брестский французский флот должен был соединиться с английским флотом, стоявшим на Темзе, сделали большие усилия для того, чтобы приготовить свой флот к атаке последнего, прежде чем состоится упомянутое соединение, но пагубный недостаток централизации в управлении их флотом помешал осуществлению этого проекта. Провинция Зеландия так отстала, что ее отряд, представлявший большую часть целого, не был готов своевременно, и замедление это приписывалось не только дурному управлению, но и недоброжелательству к партии, стоявшей во главе правительства. Напасть с превосходящими силами на английский флот в его собственных водах – до прибытия его союзника – было правильным военным планом; судя по последовавшим за этой войной событиям, она оказала бы глубокое влияние на весь ход борьбы. Рюйтер, наконец, вышел в море и встретился с союзными флотами; но хотя адмирал был полон решимости сразиться, он отступил назад к своим берегам. Союзники, однако, не последовали за ним туда, а удалились, очевидно, в полной безопасности в Соутвольдскую бухту (Southwold Вау) – на восточном берегу Англии, примерно в девяноста милях к северу от устья Темзы. Там они встали на якоре, разделившись на три соединения: два английских – арьергард и центр союзной линии – в северной части бухты и авангард, составленный из французских кораблей, – в южной. Рюйтер последовал за ними, и рано утром 7 июня 1672 г. французский разведывательный фрегат сигнализировал о появлении голландских судов, идущих с севера и востока; с помощью северо-восточного ветра они приближались к союзному флоту, большое количество шлюпок и матросов которого были посланы к берегу за водой. Голландский боевой строй был в две линии, причем передний отряд состоял из восемнадцати судов с брандерами (план III,
Ветер дул к берегу, который здесь тянется почти прямо с севера на юг, и союзники находились в тяжелом положении. Они должны были поднять якоря, но не могли отступить назад, чтобы выиграть место и время, необходимые для построения в боевой порядок. Большая часть кораблей обрубила канаты, и английский флот вышел в море на правом галсе, держа к норд-норд-весту, – курс, который скоро заставил повернуть на другой галс, тогда как французы
