возможности и значение прочного морского могущества. Причины к неудовольствиям множились с обеих сторон, и быстро приближался тот момент, когда и Франция и Англия должны были перестать делать вид, что они являются только вспомогательными силами в войне. Однако, прежде чем дело дошло до этого, морская сила и богатство Англии опять дали себя знать привлечением на сторону Австрии короля Сардинии. Колебания этого короля между опасностями и выгодами, которые представлял союз как с Францией, так и с Англией, разрешались в пользу последней, так как Англия предоставила ему субсидию и обещала держать сильный флот в Средиземном море; взамен этого он обязался вступить в войну с сорокапятитысячной армией. Это соглашение было подписано в сентябре 1743 г. В октябре, когда Флери уже умер, Людовик XV заключил с Испанией договор, которым обязывался объявить войну Англии и Сардинии и поддержать испанские требования как в Италии, так и по отношению к Гибралтару, Маону и Георгии. Открытая война, таким образом, была уже у порога; но с объявлением ее все еще медлили. Большое морское сражение произошло в то время, когда номинально еще существовал мир.
В конце 1743 г. инфант Филипп Испанский пытался высадить десант на побережье Генуэзской республики, которая относилась недружелюбно к австрийцам, но английский флот воспрепятствовал его попыткам, и испанские корабли принуждены были отступить в Тулон. Они простояли там в течение четырех месяцев, не имея возможности выйти в море, вследствие превосходства английского флота. В конце концов испанский двор обратился к Людовику XV и добился того, что последний приказал французскому флоту, под командой адмирала де Курта (de Court), восьмидесятилетнего старца, ветерана времен Людовика XIV, сопровождать испанцев либо к Генуэзскому заливу, либо в их собственные порты, – неясно, куда именно. Французскому адмиралу дана была инструкция не стрелять, пока он не будет атакован. Чтобы лучше обеспечить содействие испанцев, которым он, вероятно, не доверял, де Курт предложил, – как сделал это де Рюйтер в давно прошедшие дни, – рассеять их корабли между французскими; но так как испанский адмирал Наварро отказал в этом, то построена была боевая линия из девяти французских кораблей в авангарде, шести французских и трех испанских в центре и девяти испанских в арьергарде, – всего из двадцати семи судов. Построившись таким образом, соединенные флоты отплыли из Тулона 19 февраля 1744 г. Английский флот, который крейсировал близ Гиер (Hyeres) для наблюдения за противником, погнался за ним, и 22-го его авангард и центр встретились с союзниками; но арьергард находился в нескольких милях позади, притом на ветре, и на таком расстоянии не мог поддерживать в бою передние суда (план VII, левый верхний угол).
Ветер был восточный, и оба флота держали на юг, причем английский был на ветре. Противники были почти равночисленны: у англичан было двадцать девять кораблей против двадцати семи у союзников; но это преимущество первых было уничтожено отставанием их арьергарда. Поведение контр-адмирала, командовавшего арьергардом, приписывалось некоторыми его недоброжелательному отношению к Мэтьюзу; ибо, хотя он доказал, что поставил все паруса для соединения с адмиралом, он все-таки не принял участия в атаке позднее, когда мог уже сделать это, – под тем предлогом, что сигнал построиться в боевую линию был поднят в то же самое время, как и сигнал вступить в бой; он заявил, что не мог выйти из линии для вступления в бой, не нарушив приказа построиться в линию. Эта техническая отговорка была учтена состоявшимся над ним впоследствии военным судом.
При создавшихся условиях Мэтьюз, возмущенный и рассерженный бездеятельностью своего помощника и боясь, что неприятель уйдет от него, если он будет медлить дольше, поднял сигнал вступить в бой, когда его собственный авангард был на траверзе неприятельского центра, и тотчас же атаковал на своем флагманском девяностопушечном корабле самый большой корабль в неприятельской линии, стодесятипушечный
