Иосиф из Аримафеи поспешил в Преторию, чтобы попросить у Пилата разрешения снять тело с креста и похоронить. Обычно тела распятых оставляли разлагаться на крестах, где они часто становились добычей стервятников. Однако, согласно иудейскому обычаю, хоронить следует по возможности в день смерти (к тому же наступала суббота, а в субботу хоронить нельзя). Пилат согласился.
В то время евреи не копали своим покойникам могилы, а заворачивали их в саван и клали в гробницы, заранее высеченные в скале. Через несколько дней родственники обязательно навещали гробницу, дабы удостовериться, что не ошиблись и не приняли кому за смерть: редко, но все же случалось, что «мертвец» пробуждался на следующий день после погребения. Затем тело оставляли на год, чтобы оно разложилось, после этого кости помещали в специальный сосуд — оссуарий, — который снова замуровывали в скале. На оссуарии часто писали имя покойного.
Иосиф Аримафейский с помощью родных и учеников Иисуса снял тело с креста. В саду поблизости была уже найдена свободная гробница. Прежде чем положить Иисуса во гроб, они умастили его тело дорогими благовониями и завернули в плащаницу, похожую на ту плащаницу I века н. э., которая была найдена в одной из гробниц к югу от городских стен, на Земле горшечника (но не похожую на плащаницу, получившую название Туринской и предположительно датирующуюся 1260–1390 годами). Похоже, существующий сегодня храм Гроба Господня, в пределах которого находится и место распятия, и место погребения Иисуса, действительно стоит на том месте, где происходили эти события, поскольку местные христиане хранили эту традицию в течение трех последующих столетий — до сооружения на этом месте первой церкви Воскресения.
Пилат выставил стражу у гроба Иисуса по просьбе Каиафы: «Прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых».
До этого момента история Страстей Христовых основывается на единственном нашем источнике — Евангелии, но никакой особой веры не требуется, чтобы поверить в эту историю жизни и смерти одного из еврейских пророков и чудотворцев. Как бы там ни было, через три дня после распятия, воскресным утром, рассказывает Лука, несколько женщин — родственниц и последовательниц Иисуса (в том числе его мать и Иоанна — та самая жена царского мажордома) — пришли ко гробу, «но нашли камень отваленным от гроба. И войдя, не нашли тело Господа Иисуса. Когда же недоумевали они о сем, вдруг предстали перед ними два мужа в одеждах блистающих. И когда они были в страхе… сказали им: что вы ищете живого между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес». Испуганные ученики всю пасхальную неделю скрывались на Масличной горе, но Иисус несколько раз явился им и своей матери со словами: «Не бойтесь». Когда же апостол Фома усомнился в том, что Иисус в самом деле воскрес, Иисус показал ему раны у себя на руках и в боку. А через сорок дней Он вознесся на небеса с Масличной горы. Это воскресение, обратившее позорную смерть на кресте в преображающий триумф жизни над смертью, — ключевой догмат христианского вероучения, который празднуется в Пасхальное воскресенье.
Те же, кто этой веры не разделяет, не имеют возможности проверить достоверность всех этих событий. Матфей передает альтернативную версию событий, которая, по его словам, бытовала «между иудеями до сего дня»: первосвященники, прознав о том, что гроб найден пустым, немедленно дали денег стражам и велели им рассказывать всем, что «ученики Его, придя ночью, украли Его», пока стражники спали.
Археологи склонны верить, что родственники и друзья Иисуса просто перенесли его тело и похоронили в какой-нибудь другой скальной гробнице где- то в окрестностях Иерусалима. В некоторых таких гробницах были обнаружены оссуарии с надписями «Иаков, брат Иисуса» и даже «Иисус, сын Иосифа». Эти открытия в свое время были на первых полосах газет, и хотя некоторые находки впоследствии были признаны подделками, большинство их действительно относятся к I веку. Однако имена, написанные на них — типичные еврейские имена, никак не указывающие на какую-либо связь с Иисусом[73].
Иерусалим праздновал Пасху. Иуда инвестировал свои сребреники в недвижимость: купил на них участок под названием Земля горшечника, расположенный к югу от города, на противоположной стороне долины Енном (Геенны): «Приобрел землю неправедною мздою, и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его»[74]. Когда апостолы вышли из укрытия и встретились на Пятидесятницу в Сионской горнице, «внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра» — это Святой Дух снизошел на них и научил их говорить на языках многих народов и исцелять именем Иисуса. Когда однажды Петр и Иоанн входили в Храм через Роскошные ворота для дневной молитвы, калека попросил у них подаяния. «Встань и иди», — сказали они ему. Он встал и пошел.
Апостолы избрали брата Господня Иакова «свидетелем Иисуса в Иерусалиме» — вождем последователей Христа, которых иудеи стали называть назареями. Число христиан, вероятно, очень быстро росло, судя по тому, что уже вскоре после смерти Иисуса «произошло великое гонение на Церковь в Иерусалиме». Один из грекоязычных последователей Иисуса по имени Стефан стал обличать храмовых священников, проповедуя, что «Всевышний не в рукотворенных храмах живет». Стефан был отдан на суд Синедриона и насмерть забит камнями за городскими стенами (лишнее подтверждение того, что первосвященник на самом деле мог выносить смертные приговоры). Стефан стал первым христианским мучеником. И все же Иаков и его назареи оставались евреями, исполняющими иудейский Закон, но и хранящими верность Иисусу, и они проповедовали Христа и молились в Храме еще на протяжении 30 лет. Праведный Иаков широко почитался как иудейский святой. Иудаизм самого Иисуса был, очевидно, не более своеобразным, чем иудаизм всех других пророков, что являлись до и после него.
Судьба людей, осудивших Иисуса на смерть, не была счастливой. Карьере Пилата вскоре положил конец некий лжепророк из Самарии, взбудораживший толпы народа рассказами о том, что он нашел на горе Гризим священные сосуды, зарытые самим Моисеем. Пилат пустил против толпы конницу, и вооруженные всадники перебили множество народа. Прокуратор уже поставил Иерусалим на грань мятежа, а после бойни на горе Гризим
