самаряне тоже «не удержались от возмущения».
Римский наместник Сирии вынужден был восстанавливать порядок в Иерусалиме. Он отправил в отставку и Каиафу, и Пилата. Последний был отослан обратно в Рим. Это решение вызвало такую радость, что жители Иерусалима с ликованием приветствовали наместника. После этого Пилат исчезает из истории. Между тем императора Тиберия все больше и больше раздражал Ирод Антипа. Но это еще не был конец дома Ирода; напротив, перед династией замаячил шанс на блистательное возрождение, благодаря самому предприимчивому и авантюрному из еврейских принцев, которому удастся стать другом безумного императора Рима и вернуть себе власть над Иерусалимом.
12. Последние из дома Ирода
Юный Ирод Агриппа воспитывался в Риме в императорской семье, где очень сдружился со своим сверстником Друзом — сыном императора Тиберия. Этот обаятельный мот, внук Ирода Великого и Мариамны, дитя их казненного сына Аристобула наделал громадные долги, стремясь ни в чем не уступать императорскому сыну и окружавшим его кутилам, не стесненным в средствах.
Когда в 23 году еще молодой Друз внезапно умер, убитый горем император не мог больше видеть друзей своего сына, и Ирод Агриппа без гроша за душой отправился в Галилею ко двору Ирода Антипы, женатого на его сестре Иродиаде. Антипа поручил ему скучную работу в Тиберии, но скука была невыносима для Агриппы, и он сбежал в Идумею, на историческую родину их семейства, и там даже подумывал о самоубийстве. Но этому повесе и моту всегда улыбалась судьба.
Примерно в то же время, когда был распят Иисус, умер Филипп — тетрарх северных владений дома Ирода. Антипа попросил у императора позволения расширить свою вотчину. Но Тиберию всегда нравился Ирод Агриппа, и тот не преминул воспользоваться случаем, чтобы приехать в императорскую резиденцию на Капри: заявить свои права и оспорить дядины. Он нашел мрачного Тиберия на вилле Юпитера; его пресыщенность, по словам историка Светония, развлекали только мальчики, которых он именовал «своими пескарями» и которые были научены целовать его гениталии, когда он плавал в бассейне. Тиберий обрадовался появлению Агриппы, но разгневался из-за шлейфа долгов, который тянулся за молодым мотом по всему Средиземноморью. Однако Агриппа, прирожденный игрок, уговорил Антонию, подругу своей матери, одолжить ему денег и заступиться за него перед императором. Строгая и целомудренная Антония, дочь Марка Антония, пользовалась большим уважением Тиберия, который видел в ней идеал римской матроны. Он внял ее просьбам и простил повесу-иудея. Агриппа же потратил деньги Антонии не только на уплату своих долгов, но и на щедрый подарок еще одному растратившемуся моту — Гаю Калигуле, внучатому племяннику Тиберия, которого император назначил своим наследником наряду с Гемеллом, сыном покойного Друза.
Император попросил Агриппу присматривать за юным Гемеллом. Но вместо этого ловкий Агриппа счел для себя более полезным завести тесную дружбу с Калигулой. Сын популярного полководца Германика, Калигула еще в детстве сопровождал отца в его германских походах в качестве своеобразного талисмана. Легионеры, обожавшие и Тиберия, и его сына, одетого в миниатюрные доспехи и маленькие солдатские сапоги-калиги, дали мальчику прозвище
Когда же Тиберий в марте 37 года наконец умер, Калигула стал императором и тут же приказал убить Гемелла. Первым делом новый император освободил из темницы своего приятеля, подарил ему ножные кандалы из золота — в память о том времени, когда тот томился в настоящих оковах, — и присвоил Агриппе царский титул, отдав ему северные владения Ирода Великого — тетрархию покойного Филиппа. Так Ироду Агриппе в очередной раз улыбнулась судьба. Его сестра Иродиада и ее муж — «лисица» Антипа — пожаловали в Рим, чтобы оспорить решение Калигулы и предъявить собственные права на эти земли. Но Агриппа успел оговорить сестру и зятя, обвинив их в том, что они собираются поднять восстание. Калигула низложил Ирода Антипу, убийцу Иоанна Крестителя, и сослал его в Лугдунум (современный Лион), где тот позднее и умер в изгнании, а все его земли отдал Ироду Агриппе.
Впрочем, новый царь редко наведывался в свои владения, предпочитая оставаться при дворе Калигулы, которым, похоже, всецело завладела мания убийства, быстро превратившая его из любимца Рима в ненавистного тирана. Калигула, в отличие от своих предшественников, не мог похвастаться военными подвигами, поэтому он пытался укрепить свой престиж более эксцентричным способом — насаждая в империи собственный культ. Он повелел поставить собственное изображение во всех городах и храмах империи — в том числе и в Святая Святых Иерусалимского Храма. Иерусалиму был брошен
