преследовал членов иудео-христианской общины. Так совпало, что в это же время Клавдий подверг репрессиям евреев-христиан в Риме — они были изгнаны за «подстрекательство к беспорядкам именем своего Хреста». «В то время, — говорится в Книге Деяний святых апостолов, — царь Ирод поднял руки на некоторых из принадлежавших к Церкви» и обезглавил апостола Иакова Зеведеева (тезку брата Иисуса). Он также арестовал апостола Петра, которого намеревался казнить после Пасхи. Петр каким-то образом уцелел. Христиане считают это чудом, но другие источники допускают, что царь попросту освободил его, возможно, желая угодить толпе.
Фактически возведя на престол двух императоров подряд, Агриппа, похоже, несколько возгордился: иначе как объяснить, что он созвал собрание местных царей в Тиберии, не спросив разрешения у Рима. Римляне встревожились и приказали царям разъехаться по своим землям. Клавдий запретил строительство новых укреплений в Иерусалиме. Некоторое время спустя Агриппа в расшитых золотом одеждах, словно греческий обожествленный царь, вершил суд на форуме в Кесарии Приморской, когда вдруг ощутил сильные боли в животе. Согласно Книге Деяний святых апостолов, царь «был изъеден червями». Все время скоротечной болезни царя иудеи, облаченные в покаянное вретище, молились о его выздоровлении, но тщетно. На пятый день Агриппа, харизматический вождь, умевший расположить к себе и умеренных евреев, и иудейских фанатиков, и римлян, этот единственный человек, который мог бы спасти Иерусалим, умер.
Смерть царя спровоцировала беспорядки. Хотя его сыну и полному тезке Агриппе II было всего 17 лет, Клавдий желал отдать царство ему. Однако советники убедили императора, что юноша слишком молод, чтобы справиться со своим взрывоопасным владением. Тогда император восстановил прямое римское правление посредством прокураторов, пожаловав право назначать первосвященников и вести храмовые дела брату Агриппы I — Ироду Халкидскому. И следующие 25 лет Иерусалимом управлял противоречивый альянс, состоящий из римского прокуратора и царя из рода Ирода. Однако ни тот, ни другой не могли полностью погасить смуты, возникавшие из-за все новых пророчествующих шарлатанов, этнических конфликтов между греками, евреями и самарянами и все более углублявшейся пропасти между богатыми, проримски настроенными вельможами и бедными набожными иудеями.
Христианская община, членов которой иудеи называли назареями, во главе с апостолом Иаковом и так называемыми пресвитерами (старейшинами) продолжала существовать в Иерусалиме, и христиане продолжали молиться в Храме, как и остальные евреи. Но Иисус оказался далеко не последним в ряду проповедников, бросавших вызов римскому порядку: Иосиф Флавий описывает целую чреду сменявших друг друга лжепророков. Большинство из них были казнены римлянами.
Прокураторы оказались не в состоянии изменить положение дел. Подобно Пилату, они отвечали на активность лжепророков, истребляя их последователей, и одновременно выжимали все соки из провинции ради собственного обогащения. Однажды на Пасху в Иерусалиме какой-то римский солдат, задрав тунику, продемонстрировал евреям свою голую задницу. Начались беспорядки. Прокуратор вывел в город легионеров, это вызвало панику, и в начавшейся давке тысячи горожан были затоптаны на узких улочках. Через несколько лет, при подавлении очередного конфликта между иудеями и самарянами, римляне распяли множество евреев.
Обе стороны призывали Рим рассудить их. Самаряне, возможно, и преуспели бы, но молодой Ирод Агриппа, получивший римское воспитание, сумел расположить к себе влиятельную жену Клавдия Агриппину: император не только поддержал иудеев, но и приказал казнить римского чиновника, повинного в расправе. Как и его отец в случае с Калигулой, Агриппа II добился расположения не только Клавдия, но и его наследника Нерона. Когда умер дядя Агриппы, Ирод Халкидский, племянник получил в управление его наследство — вассальное княжество Халкида на территории современной Сирии. Кроме того, Агриппе было возвращено право попечительства над Храмом и полномочия назначать первосвященников.
Тем временем в Риме дряхлый Клавдий был, как говорили, умерщвлен Агриппиной[75], возможно, с помощью блюда отравленных грибов. Новый император, юный Нерон, пожаловал Агриппе II новые земли в Галилее, Сирии и Ливане. В благодарность Агриппа переименовал свою столицу, Кесарию Филиппову (на современных Голанских высотах), в Неронию и увековечил дружбу с Нероном, приказав чеканить на своих монетах слова «Любящий Цезаря». Однако прокураторы, назначаемые Нероном, все глубже увязали в коррупции и злоупотреблениях. Едва ли не худшим из них был Антоний Феликс — продажный грек-вольноотпущенник, который, как писал историк Тацит, «пребывая правителем Иудеи, считал, что при столь могущественной поддержке может безнаказанно творить беззакония». Поскольку он был братом Палланта, секретаря Клавдия и (какое-то время) Нерона, евреи больше не имели возможности жаловаться в Рим.
Воплощением же развращенности самой иудейской элиты были сестры царя Агриппы. Друзилла, «отличавшаяся необыкновенною красотою», была замужем за Азизом — арабским царем Эмессы. Антоний Феликс воспылал к ней страстью и подговорил бросить мужа и выйти замуж за него. Несчастливая в браке и желавшая избавиться от бесконечного ехидства своей сестры Береники, Друзилла сбежала от Азиза. Сама Береника, бывшая царица Халкиды (она была замужем за собственным дядей), тоже бросила своего нового мужа, царя Киликии, и поселилась у родного брата; у римлян ходили слухи об их кровосмесительной связи.
Феликс продолжал «доить» Иудею ради собственной наживы, а тем временем в Иерусалиме появились разбойники совершенно нового рода — так называемые сикарии («кинжальщики», от латинского