делам, сотрудники которого получали звания и ранги, аналогичные политическому представительству, и были снабжены достаточными средствами на содержание контор, канцелярского состава и для представительства их функций.
Теперь созданы все возможности для того, чтобы этот новый коммерческий аппарат приобрел свои собственные традиции и собственное лицо. Он может снабжать деловых людей обстоятельной и подробной информацией и оказывать значительную помощь. Создание такого аппарата горячо приветствуется самими дипломатами, потому что они избавляются от затруднительной и иногда неприятной обязанности, к которой они чувствуют себя неспособными.
Другие перемены в старой традиционной дипломатии были вызваны большим значением, которое приобрели такие международные проблемы, как валюта и финансы. В дни старой дипломатии все переговоры должны были происходить между главой посольства и министерством иностранных дел той страны, в которую он был уполномочен; считалось серьезным нарушением этикета, если глава иностранного посольства договаривался с каким-нибудь другим министерством. Эта традиция была нарушена войной. Ллойд Джордж, когда он был канцлером казначейства, начал прямые переговоры с французским министром финансов и потом, будучи министром военного снабжения, имел тесную и непрерывную связь с Альбером Тома. Кроме того, стало ясно, что для разрешения этих спорных и сложных вопросов требовались специальные знания в области экономики и финансов, которыми простой дипломат не обладал. Таким образом возник прекрасный обычай, при котором подобные переговоры поручались финансовым специалистам, а к некоторым посольствам прикреплялись финансовые атташе, назначенные из людей, посвятивших всю свою жизнь изучению этих специальных вопросов.
Повышение значения и силы печати привело к тому, что в главнейшие посольства стали назначать чиновника, которого называют атташе по делам печати — пресс-атташе.
Обязанности этого чиновника многочисленны и разнообразны. Он обязан читать, отбирать и переводить статьи, напечатанные в местных газетах и журналах. Он беседует с английскими и другими корреспондентами и старается добиться того, чтобы взгляды его правительства получили достаточную гласность. Он имеет возможность связаться с местными журналистами, которые могут снабдить его ценными сведениями.
Он полезен и в других отношениях. Тогда как послы и их сотрудники все время передвигаются из столицы в столицу, атташе по делам печати удерживается на одном посту в течение нескольких лет. Это сравнительное постоянство жительства помогает ему близко познакомиться с местной политической жизнью и людьми. Послу, в особенности в некоторых европейских странах, где политические страсти разгораются, трудно знакомиться с политическими деятелями, враждебными правительству, находящемуся у власти. Например, английскому послу в царской России было неудобно, если не невозможно, наладить связи с русскими либералами типа Милюкова или Львова. Атташе по делам печати имеет возможность поддерживать такие связи, не вызывая неприятностей. Таким образом, эта должность чрезвычайно полезна и важна и может быть включена во все основные заграничные представительства.
Новый и серьезный вопрос современной дипломатии есть вопрос о пропаганде. В дни старой дипломатии считалось невообразимо дурным тоном обращаться непосредственно к народу по поводу какого-нибудь вопроса международной политики. Каннинг в 1826 г. впервые признал силу того, что он называл «роковой артиллерией народного возбуждения». Князь Меттерних не разделял этого мнения, хотя он был сильно им обеспокоен. Он обвинил Каннинга в том, что тот хочет приобрести популярность, — «желание, неуместное для политического деятеля».
Каннинг был первым английским политическим деятелем, использовавшим общественное мнение как орудие политики, и он заботился, чтобы это мнение было основано на правде и справедливости. Политические деятели на континенте, усвоившие его теорию во второй половине XIX века, не заботились о сохранении этого условия. Для Бисмарка и его последователей было привычно выдумывать инциденты и извращать факты для того, чтобы взволновать общественное мнение по какому-нибудь вопросу. Хотя Бисмарк и даже Бюлов не гнушались подстрекать других на ложь, сами они не занимались распространением слишком очевидной лжи. В действительности до тех пор, пока война 1914–1918 гг. не понизила уровень международной этики, считалось неприличным и неумным для политического деятеля делать такие публичные декларации своему народу, которые общественное мнение других стран считает сплошным вымыслом.
Война уничтожила подобную чуткость совести. Даже англичане (которые являются честным народом) постепенно приобрели вкус к пропаганде и доказали, что они тоже умеют умышленно врать. Может быть, английская военная пропаганда была не так блестяща, как уверяет нас Адольф Гитлер, и не так влиятельна, как думает мистер Скуайерс, но в последние годы войны она представляла собой хорошо организованную машину, которая несомненно являлась могущественным средством для возбуждения народа.
С тех пор изобретение радио дало значительный толчок пропаганде как средству политики. Сам Гитлер, много лет уделивший изучению этого вопроса, изложил свои заключения в первых главах книги «Моя борьба». Он подтверждает, что массы скорее всего возбуждаются человеческим голосом. Но пропаганда по радио, чтобы быть успешной, должна придерживаться некоторых правил. Во-первых, уверяет нас Гитлер, она должна снисходить до самого низкого в умственном отношении уровня. Она должна избегать всяких рассуждений и должна воздействовать исключительно на эмоции. Она должна возбуждать «фанатизм, а иногда истерику». В ней не должно быть и намека на то, что возможно какое-либо другое мнение по данному вопросу. В ней никогда не должно быть никаких тонкостей или ограничений, «только положительное и отрицательное, любовь и ненависть, правда и ложь, справедливость и несправедливость, никогда никакой половинчатости». И прежде всего, говорит нам Гитлер, ложь должна быть огромна; но его мнению, нет смысла
