– Ну и почему же тогда всесильные боги не защитили своих последователей от имперского ига. Этот факт ставит под сомнение их существование. А если они и имели место быть, то были очень слабы. Но слабые, недостойны именоваться богами, и не заслуживают жертвоприношений и молитв. Империя же оказалась сильна и поэтому победила. И ей было плевать на богов, как впрочем, плевать и сейчас.
– Я не знаю, существуют боги или нет, но я точно знаю, что смерть это еще не конец, это только начало.
– Как скажешь, – я решил оставить эту тему.
– Ты такой упрямый. Но я все равно тебя люблю.
Она еще сильнее прильнула ко мне телом. И мы вновь погрузились в сон.
Я вновь оказался в своем грязном маленьком городке. Ярко светившее солнце слепило глаза. Я медленно пробирался сквозь толпу людей. Не знаю, куда и зачем, но все равно шел. Люди поворачивали ко мне свои лица, что-то говорили, беззвучно открывая рты, но я не слышал их слов. Кто-то или что-то толкнуло меня в спину, я хотел обернуться, но тело меня не слушало. Оно как будто принадлежало не мне, а я просто находился внутри этой телесной оболочки. Ноги несли меня дальше сквозь толпу. Внезапно я оказался на небольшой площади, а окружающие люди обступили меня полукругом. Передо мной на земле сидел человек в нищенской оборванной одежде. Он медленно повернул ко мне лицо, скрытое за низко опущенным капюшоном. Затем также медленно откинул капюшон. Я замер. Существо, назвать его по-другому я не мог, имело лицо старой гадалки, но глаза… глаза были нищего, которого убил тот злополучный камень, брошенный мной. Взгляд его умолял о пощаде, а на губах играла ехидная улыбка. Это было столь же противоречиво, сколь и жутко. Существо протянуло ко мне свою руку. Я отшатнулся, но меня вновь толкнули в спину.
– Кто ты, Ардос? – существо откинуло назад голову и громко рассмеялось. – Скольких ты еще убьешь, а мальчишка?
Оно вцепилось своими пальцами мне в руку. Голос существа менялся, переливаясь из мужского в женский, из старческого в детский.
– Не дай ей себя обмануть! Не дай ей этого сделать!
Я вырвал руку. Существо вновь залилось в раскатистом переливчатом смехе. Оно смеялось, а я с ужасом наблюдал. В спину снова ударили, да так, что я повалился на колени. Мне с трудом удалось повернуть голову, и я увидел нависшего надо мной Бэкета. У него не было глаз. Лишь пустые глазницы, из которых тянулись две засохшие полоски сукровицы. В руках он держал широкий полуторный меч.
– Когда оно обретет свободу, все умрут. Ты не знаешь, что ты делаешь! Зачем ты это делаешь? Останови ее мальчишка!
Лицо Бэкета внезапно оказалось рядом с моим. Изо рта несло гнилью. Он вновь с силой ударил меня в спину. Я повалился вперед, упав на обе руки. Вновь обернулся. Лицо Бэкета приобрели форму лица Лейдо. Он не улыбался. Огромный меч покоился на его плече.
– Пришло время умирать или жить Ардос. Выбирать тебе.
И он опустил сверкающий клинок мне на голову.
Я резко вскочил с кровати, по лицу стекал холодный пот. Я еще некоторое время сидел в темноте, не понимая где я, и как здесь оказался, пока, наконец, до моих ушей не донеслась какофония звука из криков и звона металла. Шейла тоже проснулась и растеряно шарила по полу в поисках своей одежды, также не понимая, что происходит. Я быстро натянул штаны, наспех обул сапоги и подбежал к окну.
Тень убийцы горел. Судя по возгласам и крикам на площади было много людей, я различал их силуэты в темноте на фоне пожарища. Слышались грубые окрики, звон металла и стон раненых и умирающих. Мне хватило лишь мгновения, чтобы понять, что на нас напали. Но как это могло произойти, у меня не укладывалось в голове. Ведь все абсолютно были уверены, что попасть в Убежище было практически невозможно. Непроходимые лесные чащи, ловушки, в конце концов, дозоры в которые входили мастера. Да и местонахождение Убежища знали лишь убийцы удостоенные звания мастер. Неужели нас предал кто-то из своих? Или может мастера сражаются между собой? А может, взбунтовались ученики? Но кто, и зачем им это нужно? Мысли словно пчелы роились в моей голове. Нет, это просто безумие, происходило что-то невероятное. В любом случае медлить было нельзя. Быстро натянув рубаху и накинув свой плащ, я схватил Шейлу за руку и потащил к выходу. Она не сопротивлялась, словно бездушная марионетка последовала за мной. Выбежав в коридор, я чуть было не столкнулся лбами с Матиром, учеником, живущим в соседней комнате. В полумраке коридора суетились другие ничего не понимающие ученики. Кто-то закричал что «они» уже на втором этаже. Паника усилилась. Сбегающие по лестнице с верхних этажей ученики ринулись обратно. Началась давка, в которой отчетливо слышался девичий визг. Кто-то пытался прорваться ниже. И судя по крикам, они умирали. Выбора не было. Путь был один – вниз. Я прижался к стене рядом с лестничным пролетом, загородив собой Шейлу. Топот ног, бежали по трупам. Люди в кольчугах и с мечами в руках ворвались на наш этаж, часть ринулась наверх, другие разбежались по комнатам на нашем этаже. Они убивали безоружных. К счастью нас не заметили. Мы стояли в темном углу у лестницы затаив дыхание и укрывшись моим плащом. Так длилось до того момента, пока на этаж не влетел воин с факелом. Он заметил нас, но с некоторым запозданием, и это помогло мне. Я взмахнул плащом, противник отшатнулся, и я с размаху ударил его плечом. Он вывалился в лестничный пролет. Я бросился по лестнице вниз, позади кто-то закричал, я упорно тащил за собой Шейлу. Еще один поднимающийся воин преградил нам путь, замахнулся мечом. Медленно, слишком медленно. Я ударил его по ногам, он с грохотом повалился, сползая по ступенькам вниз. Пробегая, я ударил его носком сапога по лицу, поднял выроненный им факел. Пробегая второй этаж, я заметил одного из воинов оставшегося, по всей видимости, охранять выход с этажа. Не успевая за нами, он ухватил Шейлу за плащ, та дико взвизгнула, и судорожно дернула завязки плаща, оставляя его в руках противника. Тот ткнул перед собой мечом, но вспорол лишь воздух. Мы уже сбегали в холл. У выхода на дверях стояли двое. Завидев нас, один остался на месте, второй же спокойным шагом двинулся к нам, что-то негромко насвистывая себе под нос. Шел осторожно, словно кот, завидевший жирную мышь.
