– Намного, намного больше, – повторил наставник. – Мехмед наступает из своей столицы Эдирне вместе со всеми имеющимися в его распоряжении воинами. Те из наших людей, кто уже видел их, говорят, что собранное войско… неисчислимое.
Константин кивнул.
– Я уверен, что на самом деле все так и есть, – сказал он. – Должен признать, что в глубине души я даже немного рад тому, что увижу столь огромное скопление людей собственными глазами.
– У меня нет такого стремления, – сказал Дука. – К сожалению, нам обоим еще до конца недели представится возможность увидеть их во всей их красе.
– Что собрало их вместе? – спросил Константин. – Я уверен, что они настроены очень решительно. Как эти иноверцы называют нашу стену? Костью в горле Аллаха?
– Именно так, мой принц, – подтвердил Дука. – Как это ни печально, он этой костью пока не подавился.
– Да ладно тебе, Дука, – поднимая бровь, сказал Константин. – Разве мы все не библейские люди? Мусульмане, христиане, иудеи – у нас всех один и тот же Отец Небесный, только его называют по-разному.
– Люди бывают разные, – грустно произнес Дука. – Я сомневаюсь, что Аллах хочет нам вреда. Но Мехмед и его охотничьи псы?..
Этот вопрос Дуки остался висеть в воздухе, словно дурной запах.
– Псы? Псы? Да угомонись ты, Дука! Сначала ты желаешь вреда Отцу Небесному, а затем обзываешь его детей.
– Да уж, все – его дети, – сказал Дука. – Под знаменами султана на нас, возможно, движется столько же христиан, сколько и иноверцев. И я допускаю, что наступает самый настоящий конец света.
– Нужно верить, друг мой, – с укоризной произнес Константин и, протянув руку, ласково похлопал ладонью по толстому колену Дуки. – Сейчас пришло время веры. Сколько осад пережил наш город за тысячу лет?
– Более двадцати, – ответил Дука, не поднимая взгляда.
– Двадцать две, – уточнил Константин. – Аллах пытается выплюнуть из своего горла стену Феодосия вот уже тысячу лет. Я не вижу, почему двадцать третья осада должна закончиться не так, как все предыдущие.
Дука спокойно посмотрел на своего ученика.
– Я устремляю свой взор на море и вижу волны, которые никогда не останавливаются, – сказал он. – Я смотрю на наши стены, обращенные к морю, и вижу, что они всегда находятся на одном и том же месте. Османские турки – сыновья и дочери неугомонного народа. Они не любят городб так, как их любим мы. Думаю, они скорее презирают их. Подобно тому, как море постоянно движется и ни на мгновение не замирает, так и турки всегда пребывают в движении. Их сердца испытывают больше всего счастья не в дворцах или на городских улицах, а в пути. Мы оказались преградой у них на пути. Наши стены – это оскорбление всему тому, во что они верят и чем они являются. Волны должны катиться вперед, а стены должны падать.
– Почему же тогда они медлят со своим походом на Константинополь? – спросил принц. – Если наше присутствие здесь настолько отвратительно и неприемлемо для них, то почему они не примчатся сюда галопом?
Дука поднялся с постели принца и подошел к окну. Его внимание привлекла длинная процессия горожан, которые шли, сомкнув ладони в молитвенном жесте и опустив головы, и что-то бормотали. Во главе процессии находилась группа священников, несущих икону Девы Марии в натуральную величину.
– Турки тащат с собой большие… машины, – сказал Дука, продолжая наблюдать за верующими, на лицах которых застыло отчаянное выражение. Он знал, что жители города непрерывно, день и ночь, умоляют небеса вмешаться в происходящее.
– Машины? – спросил Константин. – Какие именно? Катапульты, тараны? Все это уже побывало у наших стен и ни разу не привело к положительному результату. «Кость в горле Аллаха» нельзя ни выплюнуть, ни проглотить.
– У меня не хватает слов для того, чтобы описать эти последние творения, – сказал Дука. – Наши люди в деревнях, расположенных за городскими стенами, – тех деревнях, мимо которых уже проходили эти нечестивые турки, – говорят, что у турок есть большие бомбарды.
– Бомбарды? – спросил Константин, хмурясь. – Но у нас они тоже есть.
– Не такие, Коста… – Дука тяжело вздохнул. – Те, кто уже видел новые бомбарды Мехмеда и остался в живых, говорят, что эти машины равняются по длине высоте жилого дома. Они такие огромные, что внутри них человек может стоять в полный рост…
Дука замолчал, и Константин терпеливо дожидался, когда его наставник заговорит снова.
– Самая большая из них стреляет камнями размером с телегу, везущую сено, на расстоянии более мили, – продолжил Дука. – Я слышал, что их называют «покорителями городов» и что они такие громоздкие, что требуется сто человек и столько же тягловых животных, чтобы переместить их за целый день на милю или две.
– «Покорители городов», – задумчиво повторил Константин. Его лицо вдруг стало мрачным, как небо, на котором сгустились грозовые тучи. – Возможно, пальцы Аллаха в конце концов стали достаточно длинными, чтобы дотянуться до кости и вытащить ее из горла раз и навсегда.
35
В то время как Мехмед и его воины движутся в сторону Константинополя, высоко в небе парит бородач.
