перед ним. Они подали друг другу руки и, чтобы ознаменовать примирение, решили сделать вдвоем небольшую прогулку на “Эвнике”. Что же касается убийства Силина, то он “положительно не понимает, как это случилось”(?!). Смерть его друга последовала будто бы в тот момент, когда “Эвнику” в открытом море опередил “Император Александр” и он, сидя на руле, на несколько секунд потерял из виду своего спутника, маневрировавшего парусами. Затем яхта сильно накренилась, после чего он переменил курс — и только тогда заметил Силина лежащим без сознания у мачты".
— А ведь это же верно! Совершенно верно! — воскликнула девушка, прочитав последние слова и опуская газету на колени…
— Что верно? — поднял на нее глаза Николай Львович.
— А ты разве не заметил, что с «Эвникой» в то время, как ты ее снимал, произошло что-то странное? Я это помню хорошо.
— Ничего странного — только твоя фантазия… Хочешь, я негатив принесу?
— Принеси, посмотрим…
Норский прошел внутрь дома и возвратился с небольшой стеклянной пластинкой в руках.
Софья Львовна взяла ее и внимательно начала рассматривать на свет.
— Да! — произнесла она задумчиво. — Ты прав… Хотя… хотя… Что это за пятнышко?
— Какое?.. А, это! Песчинка, вероятно, попавшая в фиксаж.
— А это?
— Это? Покажи. Это… Действительно… Нет, вздор, дыра в парусе, и только.
— А знаешь, Коля, ты бы все-таки увеличил этот снимок.
— Изволь, изволь! Хотя толку от этого мало будет… Мне вот только одно досадно, что этот мерзавец-репортер тебя сюда припутал. Пойдут сплетни по всей Одессе!..
Норский исполнил обещание — и в тот же вечер увеличил снимок.
Он нимало не сомневался в бесцельности предпринимаемого опыта и механически, думая совершенно о другом, делал все нужное. Но едва только взглянул на яхту, показавшуюся в светлом круге, упавшем на прикрепленный к стене лист бромистой бумаги, как остановился пораженный…
Сначала он глазам своим не верил, но через минуту нельзя уж было сомневаться. Перед ним, окутанные легкой дымкой, но все же отчетливо вырисовывались очертания судна. Теперь в нем без труда можно было узнать «Эвнику»; видны были даже первые буквы этого имени, не скрытые волной.
Но не это поразило Норского… Как зачарованный, смотрел он в одну и ту же точку, будучи не в силах оторвать от нее взгляда. Когда Софья Львовна, еще на негатива, обратила внимание на небольшое пятнышко, он объяснил его прорехой на парусе. Но теперь там совершенно ясно видна была фигура человека, сорвавшегося с мачты и стремглав падающего вниз…
— Так вот оно что! — невольно вырвалось у Норского.
Мысль эта молнией промелькнула в сознании Николая Львовича. Он даже почувствовал легкий озноб, подумав о том, какое влияние может иметь этот случайный снимок на участь обвиняемого в убийстве человека…
Он хотел было тотчас же пройти к сестре, но, посмотрев на часы, решил отложить это на завтра.
Несколько часов прометался он без сна в постели, а затем, когда ему, наконец, удалось уснуть, то сон его был так крепок и продолжителен, что Софья Львовна должна была послать разбудить его.
Проснувшись и сразу же вспомнив о вчерашней работе, Норский торопливо оделся и прошел в гостиную, к сестре.
— Военным судом, вот телеграмма! — встретило его восклицание Софьи Львовны.
— Ах, да!.. Чрезвычайная охрана. Я и забыл… Но не в этом дело. Представь себе, ты оказалась ведь права… С «Эвникой», действительно, произошло что-то странное. Вот, посмотри… — и он протянул ей лист со снимком.
Софья Львовна взглянула на него и, слабо вскрикнув, опустилась в кресло.
— Ну? — произнесла она коротко, глядя в упор на брата.
— Я, право, уж не знаю, — развел он недоумевающе руками. — Нужно будет написать следователю и завтра же отослать снимок по почте.
— Да ты с ума сошел!.. Ведь завтра суд. Военный суд!..
Николай Львович нахмурил брови и, облокотясь на карниз камина, задумался. Норская нетерпеливо била веером по ручке кресла.
— Послать разве кого-нибудь, — произнес он нерешительно.
— Скорый уже ушел, а если с почтовым — не поспеть…
— Так как же тогда? У меня мысли путаются, — ничего не соображаю…
— Автомобиль — только!
— Это, значит, такая скачка, о какой мы и не слыхивали?
— Что же делать? Жизнь человеческая того стоит.
Прошла минута или две.
